Россия - страна-бензоколонка?
В России за последние 10 лет в 2,65 раза выросла налоговая нагрузка на несырьевой сектор и в 2,2 раза на сырьевой. Таковы данные исследования Института экономики роста им. П. А. Столыпина. В этой работе также отмечается, что по сравнению с другими странами в России ставка ЦБ и инфляция максимальна, а уровень роста ВВП — один из минимальных. Исследование показало, что за десятилетие — с 2008 года, количество предприятий несырьевого сектора сократилось на 12%. Неблагоприятную ситуацию фиксируют и в Минэкономразвития. По данным ведомства, только за последний год из-за ухудшения экономических условий в России закрылось 668 тыс. юридических лиц.
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – о «десятилетке» Владимира Путина и Дмитрия Медведева и о том, действительно ли Россия как была, так и осталась страной-бензоколонкой.
Ни сам Владимир Путин, ни представители его ближайшего окружения никогда не скрывали, что рассматривают развитие топливно-энергетического комплекса как основной приоритет экономической политики. Еще 22 декабря 2005 г. президент заявил, выступая на заседании Совбеза РФ, что Россия должна стать лидером в мировой энергетике. Последнее подразумевало, помимо прочего, активное освоение рынков стран Азиатско-Тихоокеанского региона. При этом глава государства прямо заявил, что благополучие России в настоящем и будущем будет напрямую зависеть от того, какое место РФ займет в глобальном энергетическом контексте. Именно это выступление президента впоследствии легло в основу концепта «энергетической сверхдержавы», созданного Владиславом Сурковым.
Вплоть до начала украинского кризиса в 2013 году российское руководство последовательно проводило политику интеграции в мировую экономику, претендуя именно на роль одного из ключевых поставщиков разнообразного сырья — углеводородов, металлов, зерна и т. д. В ходе дебатов относительно вступления России в ВТО ключевым аргументом сторонников этого шага служило именно получение дополнительных прибылей нефтегазовым сектором.
То, что большинство россиян проигнорировали эти посылы либо вовсе забыли о них — другой вопрос. Фактически большая роль сырьевых отраслей в структуре экономики РФ на данный момент — это во многом следствие «короткой памяти» широких масс и нежелания россиян «лезть в политику».
Продолжаем ли мы оставаться «бензоколонкой»? Нужно понимать, что структура российской экономики, как и ее делового истеблишмента, сформировалась еще в ходе реформ 1990-х годов. С тех пор ни в рамках экономического истеблишмента, ни в рамках политических элит в России не происходило принципиальных структурных сдвигов. По обстоятельствам своего происхождения, интересам и взглядам на развитие экономики истеблишмент 2010-х мало отличается от «отцов-основателей» новой российской государственности. И это само по себе обуславливает отсутствие структурных реформ в экономике. Последние, в конце концов, должны были бы привести к изменению баланса сил, причем не в пользу ныне существующих групп влияния.
Если завтра Путин и Медведев неожиданно решат уйти из политики, это не повлияет принципиально на баланс между сырьевыми и несырьевыми отраслями: их преемники, с вероятностью в 99%, будут придерживаться тех же экономических парадигм.
С учетом начала новой «холодной войны» с Западом риски, связанные с реформированием экономики, также возросли. Ресурсная база элит сжимается, конкуренция между различными их группами усиливается. В этих условиях «переключение» поддержки государства на несырьевые отрасли или перераспределение налоговой нагрузки легко могут подтолкнуть конкретных представителей истеблишмента к альянсу с зарубежными структурами. По крайней мере, такого рода опасения могут иметь место.
Нужно понимать и то, что для превращения РФ в «производящую державу» потребовались бы огромные вложения. Необходимо не просто создать передовые производства и систему логистики для них. Также потребуется обеспечить их кадрами. Система образования (в первую очередь, среднеспециального и высшего) должна быть реформирована.
Будет необходимо обучить и переподготовить за счет государства целую армию специалистов. Что закономерно ставит нас перед вопросом: откуда взять деньги на решение этих задач? Период бурного роста цен на энергоносители завершился и вряд ли повторится.
Накопленные резервы в значительной части исчерпаны, а оставшиеся средства сохраняются в качестве «подушки безопасности» на случай нового витка кризиса. Темпы роста экономики остаются крайне низкими. Таким образом, изыскать средства на реформы можно лишь путем перераспределения ресурсов, жестко ущемив чьи-то интересы. Что, опять-таки, крайне рискованно на фоне приближения транзита власти.
В период «тучных нулевых» была возможность провести реиндустриализацию. Однако ее упустили. В последующие годы также имелись предпосылки для реализации масштабных промышленных проектов. Однако их также проигнорировали, предпочитая расходовать ресурсы на иные нужды. И в данном случае нельзя винить в произошедшем только представителей истеблишмента. Вложения власти в имиджевые проекты (такие как Олимпиада в Сочи или Чемпионат мира по футболу) легко могли бы стать материальной основой для большого индустриального рывка. Но, вспомним, как реагировали, в большинстве случаев, обыватели на критику подобных трат со стороны государства?
Внутри федерального истеблишмента есть люди, которые не согласны с экономическим курсом Кремля. Однако к ним, как правило, мало прислушиваются. В лучшем случае им доверяют принятие тактических решений или реализацию поставленных свыше задач, в худшем — маргинализируют и выдавливают с политического Олимпа, назначая на различные синекуры.
Можно найти носителей соответствующих взглядов среди глав регионов (в частности, достаточно вспомнить губернаторов Белгородской и Калужской областей). Однако не эти люди определяют взгляды верховного руководства на развитие экономики.
Полностью материал на: https://svpressa.ru/economy/article/247514/
