Борис Ельцин: Кривое зеркало смутного времени
С течением времени противоречивость фигуры Бориса Ельцина и трагичность его действий в масштабах всей страны становится все более очевидной. Искренний популист, в определенные периоды карьеры, Ельцин был способен выражать настроения народных масс, всегда оставаясь при этом верным политической конъюнктуре.
Борис Ельцин был идеальным лидером-флюгером, способным молниеносно переобуваться в зависимости от изменений политической конъюнктуры, считает политолог, эксперт Центра ПРИСП Валерий Прохоров.
Фигура Ельцина как человека-функции порой маскирует в общественном восприятии его личность. Он появился в эпоху перемен, а в эти исторические периоды народ, как правило, чётко знает только то, чего он не хочет. А вот благие желания могут в течение довольно короткого времени значительно меняться в зависимости от огромного количества внешних факторов. И Борис Ельцин, который, по меткому выражению Андрея Платонова, "чуял массы", был идеальным лидером-флюгером, способным молниеносно переобуваться в зависимости от изменений политической конъюнктуры.
Я бы выделил несколько периодов его политической карьеры.
Ельцин – секретарь провинциального обкома КПСС. Просто прораб.
Энергичный региональный руководитель, хорошо чувствовавший баланс между реальными делами и показухой. Умел и спросить с подчиненных, и пыль в глаза начальству пустить, и "план дать", и в компании коллег ярко "выступить по буфету". В то время он был абсолютно адекватен историческому периоду. Поэтому нет ничего удивительного в его подобострастных восхвалениях позднего Брежнева, ни в сносе дома Ипатьева, где была расстреляна семья последнего российского императора, ни в сдаче к юбилеям недостроенных объектов общесоюзного значения любой ценой. Такой типичный советский партийный босс, только помладше, чем большинство коллег по ЦК КПСС.
Ельцин – секретарь Московского горкома КПСС. "Прораб перестройки".
Началась перестройка и относительно молодой региональный начальник получил назначение в Москву. Руководить столицей – это совсем не то, что рулить областью, пусть даже такой большой как Свердловская. Тут Ельцин "поплыл" как руководитель, но зато интуитивно нащупал спасительную линию поведения. Он обнаружил в себе талант профессионального популиста. Вместо того, чтобы вгрызться в решение нараставших проблем огромного мегаполиса, он начал "отрабатывать на публику", катаясь на троллейбусе и устраивая набеги на продуктовые магазины, где устраивал образцово-показательные порки вороватым заведующим. И народ увидел в нем спасителя и заступника, то есть, именно того, в ком нуждался тот момент в наибольшей степени. Именно в этот момент включилась первая ступень разгона Ельцина-лидера нации.
Ельцин в Госстрое. Одинокий и жалкий.
После того, как Горбачев уволил Ельцина с поста московского партийного градоначальника и отправил в позорную по тем временам ссылку в Госстрой, Ельцин пережил серьезную личную драму. Вкусив начальственной жизни и ощутив народную любовь, которую он обрёл не самым затратным для себя способом, он вдруг оказался на время изолированным от всего этого и затосковал. Затосковал настолько искренне, что не побоялся поставить на кон собственную репутацию, попросив на XIX партийной конференции о "политической реабилитации". В процессе подготовки этого текста я решил пересмотреть это выступление, которое тогда казалось верхом гражданского мужества. Ничего мужественного в нем я сейчас разглядеть не могу. Все это выглядит как просьба о пощаде. Но в те времена и исторический контекст был другим, и дискурс отличался от нынешнего радикальнейшего образа. Именно тогда в обиход вошёл термин "социализм с человеческим лицом". Массовое сознание уверовало в то, что обилие разных сортов колбасы и эфемерные социалистические идеалы могут сосуществовать в одной экосистеме. Ельцин того представлялся многим воплощением "социалиста с человеческим лицом", который, с одной стороны, был большим партийным начальником, а с другой, был не против условной "колбасы", за что и пострадал.
Отстрел партийной разгонной ступени. Ельцин – профессиональный популист.
Неудачная попытка вернуться во власть через партийные шлюзы сняли для Ельцина любые ограничения в плане политического самовыражения. Одновременно в стране начались уже ощутимые брожения, а мир ощутил мощное дуновение "ветра перемен". В 1989 году произошло моё личное знакомство с Борисом Николаевичем – его пригласила на банкет после одной из игр команда КВН Уральского политехнического института, на который мои приятели-комсомольцы позвали и меня.
Ельцин доживал свою госстроевскую ссылку и выглядел, честно говоря, не очень. Сказывался перенесенный незадолго до этого сердечный приступ. Но банкет есть банкет. И предложенные напитки, равно как и сама молодежная аудитория, не скрывавшая своего восхищения земляком, сняла блоки.
Ельцин обрушился на присутствующих всей мощью своей душераздирающей харизмы. Его в этот вечер можно было выпускать играть в КВН вместо команды УПИ: он бы и оппонентов из Ташкента порвал бы в клочья, и зал на уши поставил, настолько он был органичен и хорош как шоумен и трибун. В том же году состоялась еще одна наша встреча. Мой товарищ Юрий Раптанов, в то время комсомольский секретарь Высшей комсомольской школы, и одновременно один из лидеров оппозиционного официальному ВЛКСМ движения "Сургутская Альтернатива", пригласил опального Ельцина на встречу со студентами, организовав трансляцию с неё в популярной в то время телепрограмме "Взгляд". Ельцин искрил, и всем присутствующим в зале и увидевшим это политическое шоу по телевизору стало понятно, что его возвращение в большую политику состоялось.
Межрегиональная депутатская группа. Лидер несуществующей партии.
Свои первые свободные выборы Ельцин выиграл по одному из московских округов за явным преимуществом и стал народным депутатом СССР. В Верховном Совете СССР он стал лидером Межрегиональной депутатской группы – довольно аморфного объединения депутатов в разной степени оппозиционных режиму. Примерно в это же время из его лексикона исчезло расхожее в тот момент слово "демократизация", уступив его слову "демократия". Незадолго до этого у Ельцина состоялась поездка в США, которая сформировала его целеполагание на следующий этап: он нацелился на высшую должность в стране и видел её через призму своего восприятия Запада как модели для подражания. Отсюда и смена риторики, а заодно и набора терминов с позднего советского на новый, западный. Свой пост в Межрегиональной депутатской группе он, скорее всего, воспринимал как статус лидера новой партии в зарождающейся отечественной двухпартийности, формировавшейся по американскому образцу.
Ельцин – президент РСФСР. Один шаг до цели.
После победы Ельцина на выборах президента РСФСР в июне 1991 года общественное сознание противопоставило его, решительного и "демократичного", Михаилу Горбачёву, который из-за постоянного стремления к компромиссам со старой партийной гвардией и лидерами союзных республик начал восприниматься как слабый, но в тоже время слишком авторитарный руководитель. В этот период Ельцин окончательно почувствовал себя "народным" вождём в отличие от Горбачёва, ни когда не получавшего народной поддержки "де юре" через победу на выборах. Это позволило ему на уровне риторики постоянно поднимать градус противостояния России, как наиболее влиятельной из союзных республик, и Союза, как совокупности чего-то не вполне российского. В этот период произошла ещё одна трансформация личности Бориса Ельцина: он начал активно применять конструкцию "я и другие" (частный случай - "Россия и все остальные"). Примерно в то же время в своём восприятии мира Ельцин пришёл к выводу, что ему необходимо отвергнуть весь советский опыт, как страны в целом, так и свой собственный, противопоставив собственный образ лидера "новой-старой России, непосредственной наследницы Российской Империи", образу Михаила Горбачёва, последнего советского лидера, который настойчиво ассоциировался с деградацией СССР как естественным образом завершающегося неудачного исторического эксперимента. При этом представления о том, как должна выглядеть эта "новая-старая Россия" сводились у Ельцина к тому, что стоит только перенять успешные практики госуправления у сытого запада, и сама собой за несколько месяцев нарисуется идеальная картина нового русского будущего:
"Балы, красавицы, лакеи, юнкера,
И вальсы Шуберта, и хруст французской булки,
Любовь, шампанское", и т.д., далее по тексту...
Я полагаю, что забивая в Беловежской пуще последние гвозди в гроб бывшей великой державы, Ельцин искренне верил в то, что делает первый шаг к созданию государства сопоставимого Советскому Союзу по масштабу и исторической миссии. А демонтаж СССР он считал одной изнеобходимых процедур в запланированной стратегии десоветизации и возвращения к имперским основам государственного устройства России.
Ельцин – президент России. Выстраивание "системы сдержек и противовесов".
Став во главе России, получившей статус страны-преемницы СССР, Ельцин вместе с персональным советским прошлым избавился от ставших, по его мнению, ненужными представлениями об эффективности коллективного руководства государством. Он занялся формированием принципиально иной системы политического менеджмента, получившей впоследствии название "системы сдержек и противовесов". Суть её сводилась к тому, что в органы власти рекрутировались носители некоторых "экспертных" представлений отцом, каким способом в наиболее короткий срок скопировать и приземлить на Российской территории ту или иную "лучшую практику" западного госуправления. Сам Ельцин не стеснялся роли прилежного ученика, почитая благом отказ от многолетнего уникального управленческого опыта взамен на ускоренное внедрение интеллектуальных химер, присылаемых западными аналитическими центрами в виде довольно примитивных методичек. Именно в этот момент, на мой взгляд, Ельцин стал приверженцем неолиберальной доктрины в государственном управлении, которая позволяла избирательно применять власть, а иногда и силу, спекулируя на понятиях "демократии" (воли большинства) и защиты прав меньшинства, если это меньшинство представляла для него некоторую ценность. Собственно говоря, сама "система сдержек и противовесов" и являлась "властью меньшинств", т.е. микросообществ типа объединённого экономического кружка Гайдара-Чубайса или, в какой-то мере московского методологического кружка Г.П. Щедровицкого, интеллектуальные упражнения которых вдруг легли в основу проектирования новых государственных институтов. Ельцин сознательно вытащил во власть именно тех, кому в условиях стабильно развивающегося общества вряд ли дали бы шанс "порулить" страной, и уравновесил их людьми из "реального сектора экономики", которым и отдал этот самый реальный сектор на кормление посредством реализации, безусловно, людоедского сценария приватизации. Залогом выживания этих отраслей стали персональные управленческие компетенции их руководителей, поэтому где максимальной турбулентности пережили далеко не все (и отрасли, и руководители).
К этому же периоду относится период центробежных проектов в российских регионах, получивших название "парада суверенитетов". Ельцин ещё в 1990, ради укрепления собственной власти в центре, выдвинул лозунг "Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить!", и руководители субъектов федерации принялись его глотать. В одном из регионов процесс "поедания суверенитета" привёл к кровопролитному внутреннему конфликту: руководители Чечни попытались вывести республику из состава Российской Федерации.
Расстрел парламента. Ельцин – недоимператор.
Процесс стремительного разрушения государственных институтов в 1991-1993 годов привели к росту напряженности в обществе и колоссальному падению популярности Ельцина. В этот момент произошла очередная трансформация его личности – он пришёл к тому, что залогом его выживаемости является, с одной стороны, сверхконцентрация власти в собственных руках, а, с другой, позиционирование себя как наименьшее из зол в эпоху перемен.
При этом слово "себя" следует воспринимать как обобщение, а коллективное "я" Ельцина включало в себя довольно широкий круг лиц, включая и Гайдара с командой, и Коржакова с охраной, и Черномырдина "с трубой", и Чубайса с ваучером. Нужно было искать воплощение "бОльшего зла", и на роль последнего был выбран ещё в недалеком прошлом дружественный Ельцину Верховный совет. По действующей конституции того времени неограниченной властью в стране обладал Съезд народных депутатов, что ни коим образом не устраивало Ельцина. В результате сознательного обострения отношений со сторонниками Съезда народных депутатов, вылившегося в вооруженное противостояние, Ельцин окончательно разрушает в стране оппозицию, которая могла бы на тот момент каким-либо образом ограничить его личную власть.
Ельцин образца 1993 года – это, пожалуй, его самое безнравственное политическое воплощение: на фоне абсолютной пустоты идей он сделал всё, чтобы сохранить персональную власть и усилить её.
"Семья" рулит. Эпоха "работы над документами".
В правлении Ельцина период с 1993 по 1999 годы многие склонны разделять на этапы и пытаться выделить в них какие-то черты и особенности, отличающие их друга. На мой взгляд, роль Ельцина в процессах и событиях, происходивших в тот период, оказалась минимальна. Именно в тот момент он почувствовал себя окончательным победителем и царём и принялся "отдыхать от трудов ратных", переложив хлопоты по управлению страной кругу приближенных, получившему название "семья". Он всё реже и реже полноценно включался в политический процесс, а всё чаще болел или, по словам его тогдашнего пресс-секретаря Сергея Ястржембского, "работал с документами", а проще говоря, пил. Даже на выборах 1996 года он исполнял функцию, скорее, декоративной фигуры, нежели реального лидера. По большому счёту, и выбор преемника, и "яркий финал" его карьеры на посту руководителя государства, были продиктованы, скорее, стечением внешних обстоятельств и явились результатом чужих игр, а он всего лишь озвучивал то решение, к которому его элегантно подвели другие люди.
Моя оценка Ельцина не поменялась за время, прошедшее после его ухода с поста Президента России: Ельцин был лидером, который чутко улавливал настроения наиболее влиятельной группы, в поле действия которой он находился, и умело предлагал себя на роль её фронтмена. В определенные моменты он был способен откликаться на запросы народа и вести его за собой. И в эти периоды я воспринимал его как своего президента. Но в целом, Ельцин является для меня фигурой негативной, а его роль в истории страны останется, скорее всего, разрушительной и трагичной.
