Рынок газа демонстрирует структурный дефицит

Скорость роста биржевых цен на газ в Европе и реакция на него властей показывают, что регион в начале осени вступил в полноценный газовый кризис. С весны цены подскочили в четыре раза, вплотную приблизившись к критической отметке в тысячу долларов. Некоторые эксперты уже говорят, что стоимость топлива может достичь 1200 долларов за кубометр.

Последние всплески – это чистой воды спекуляция, считает журналист, эксперт Центра ПРИСП Евгений Огородников.

К газовому кризису мировые рынки шли не один месяц и не один год. Первым шагом был отказ Европы от долгосрочных контрактов, от так называемой Гронингенской модели ценообразования, при которой цены на газ были привязаны к ценам на нефть, дизель и уголь. Грубо - единица газа стоила 0,6 от единицы нефти с лагом в несколько месяцев, с определенными объемами поставок каждый год. 

Собственно, тогда-то и зародился спотовый рынок. Ведь, что подразумевается под долгосрочными контрактами? Во-первых, мы разрабатываем месторождение, во-вторых, строим огромную сеть газопроводов. И все это должно окупиться, скажем, в горизонте 25 лет. А значит, между поставщиком и потребителем заключается долгосрочный контракт по принципу – бери или плати. Это и есть основа Гронингенской модели. Ее не «Газпром» придумал, а придумали сами европейцы для разработки собственных месторождений.

Но в долгосрочном контракте прописаны объемы. Если потребитель эти объемы не выбирает, топливо идет в газовые хранилища. За эти хранилища надо платить. А зачем за них платить, если товар можно продать кому-то на рынке с дисконтом?

Начал формироваться спотовый рынок. И на этом рынке удивительным образом долгие годы цены на газ были ниже, чем по долгосрочным контрактам. Дальше в дело вступили европейские антимонопольные регуляторы. Они заявили: смотрите «Газпром» то совсем плохой, монополию устроил, продает нам газ по завышенным ценам и штрафует нас за недобор газа из сети. Давайте переходить на спот. И в течение десятилетия Европа совершала этот переход.

Если еще 20 лет назад ценообразование на газ практически полностью было привязано к ценам на нефть, дизель и уголь, то 10 лет назад осталось 80%, сейчас – только 20% поставок происходит по старой модели ценообразования с привязкой к нефти. Остальное в ценообразовании долгосрочных контрактов – это спотовый рынок.

СПГ против трубы

Главной новеллой последнего десятилетия стал СПГ. Он был и десять лет назад, но единственными крупными поставщиком сжиженного газа были Катар и Алжир. Они тоже поставляли топливо по долгосрочным контрактам. Но в чем отличие трубопроводного газа от СПГ? В том, что при трубопроводной системе существуют два контрагента. Один - на одном конце трубы. Другой - на противоположном. СПГ от трубы отвязан, сегодня он поставляется в Азию, завтра в Европу. После того как долгосрочные контракты на поставку СПГ истекли, на этом рынке также начал формироваться спот. Конечно, там более гибкое ценообразование – где больше платят, туда и везем.

Очевидно, что трубы Европе не хватает. Это большая структурная проблема началась с того, что собственные месторождения газа у европейцев заканчиваются. Сейчас закрывается крупнейшее месторождение Гронинген. Его объемы гигантские - 4 триллиона кубометров газа. Выкачен всего триллион, еще можно было бы качать и качать. Но трясет Голландию, там все на дамбах и есть вероятность, что в какой-то момент все разрушится и затопит. Так что европейцы решили отказаться от эксплуатации этого месторождения. А оно давало около 50 млрд кубометров газа в 2013 году, сейчас только 8,6. И этот огромный пробел надо чем-то закрывать.

Конечно, цены вверх тянет Азия. Япония, Корея и Китай, у которого достаточно активно восстанавливается экономика. На азиатских рынках цены часто были выше. И вот сейчас европейцы в моменте обогнали азиатские котировки, чтобы частично перетащить на себя поставки СПГ и заполнить хранилища. Но тут же произошла коррекция, Азия опять торгуется выше.

Последние всплески цен – это чистой воды спекуляция. Рынок разгорячен, поэтому несется то вперед, то назад. Однако надо отметить, если долгое время газ был «младшим братом» нефти, в последние дни газовая единица тепла стоит в полтора раза дороже нефтяной.

Россия и «Северный поток»

Краткосрочно эта ситуация Россия выгодна, но в долгосрочной перспективе – уже нет. Вспомним, какие последствия мы получили в долгосрочной перспективе после пика нефтяных цен в 1973 году. Европа очень озаботилась данной проблемой. После чего и начались все эти «зеленые» веяния, экономия на топливе, энергоэффективность. В итоге, надо отдать европейцам должное, они серьезно повысили энергосбережение и сократили свое потребление ископаемых топлив.

Сейчас может быть и весело смотреть, как Европа покупает спотовый газ по бешеным ценам. Но долгосрочно это разрушает рынок. Одно дело рынок акций. Если, например, ценные бумаги «Сбербанка» выросли-упали, кому от этого плохо или хорошо? Это остается в контуре акционеров. Другое дело - стратегически важный ресурс, который касается всех. Мы все потребители газа, движение цен которого сильно бьет по всем нам, а не только по какому-то отдельном классу людей. Газовую проблему Европа, конечно, будет решать.

Есть теория, что все эти ценовые игры устраивает «Газпром», ограничивая поставки газа в Европу, чтобы продавить «Северный поток-2». На мой взгляд, эта теория заговора имеет под собой мало оснований. «Газпром» близок к рекордным поставкам газа в Европу. Безусловно, запуск «Северного потока» будет гарантировать, что зимой в случаи пикового спроса будут дополнительная инфраструктура, чтобы поставить газ. Но, во-первых, «Северный поток-2» еще не запустили. Во-вторых, не очень понятна пока реакция регуляторов. Условно, в этой шахматной партии мы можем пытаться прогнуть по ценам, а нам ответят – замерзнем, но не сдадимся.

С точки зрения логики, ключевую роль «Северный поток-2» сыграть должен. Его запуск увеличит поставки газа в Европу, разрядит обстановку. Но, есть вероятность, что эндшпиль партии будет немного другой.