Каспийский саммит в кадре и за кадром
29 июня в Ашхабаде состоялся Шестой Каспийский саммит, в котором приняли участие президент России Владимир Путин, президент Азербайджана Ильхам Алиев, президент Исламской Республики Иран Ибрахим Раиси, президент Республики Казахстан Касым-Жомарт Токаев и президент Туркменистана Сердар Бердымухамедов. Главы пяти государств обсудили важнейшие вопросы сотрудничества на Каспии, а также актуальные международные и региональные проблемы, представляющие взаимный интерес.
Шестой саммит глав каспийских государств отличался масштабной программой, состоявшей не только из публичных мероприятий, но и двусторонних неформальных рабочих встреч, отмечает политтехнолог, представитель АПЭК, эксперт Центра ПРИСП Алексей Громский.
Традиционно для международной политики на восточном направлении многое осталось за кадром, и о дальнейших шагах её развития можно судить лишь по намекам, которые сделали лидеры в публичной части саммита.
Персональная программа Владимира Путина, тот комплекс предложений, с которыми российская делегация прибыла на этот саммит, достаточно интересна. Очевидно, что нашей стране удалось, пользуясь возможностями санкционного давления, причем не только на Россию, но и на другую ключевую страну каспийского макрорегиона Исламскую республику Иран, продвинуть свои интересы. Вновь была продемонстрирована приверженность президента России дальнейшему укреплению многополярности мира. В каспийском регионе, как и в других узловых точках Евразии, это будет сделано на основе взаимных экономических интересов и совместных глобальных инфраструктурных проектов.
Ещё год назад эксперты с самых различных сторон критиковали каспийские страны за формальный подход к сотрудничеству. Теперь, очевидно, логика развития международных событий заставила пять государств быть ближе. В том числе на это указывает неуклонное увеличение товарооборота, на которое не раз в ходе саммита указывал российский лидер. Сама жизнь дает шанс сделать это сотрудничество долгосрочным и стратегическим. Один из центров принятия решений по вопросам совместной работы также стал более чем очевиден – второй Каспийский экономический форум запланирован к проведению осенью этого года в Москве.
Одним из ключевых проектов транскаспийского сотрудничества, с которым Путин приехал на саммит, стал транспортный коридор «Север – Юг» от Санкт-Петербурга до портов Ирана и Индии. Это не новый проект для наших стратегических партнеров, он был презентован чуть более месяца назад на ещё одном крупном саммите «Россия – Исламский мир 2022» в Казани министром экономического развития РФ Максимом Решетниковым. И был одобрен лидерами исламского мира.
Ещё один важный элемент транскаспийского сотрудничества, обсуждение значительной части которого, очевидно, велось и за закрытыми дверями саммита, - совместная разработка нефтегазовых месторождений. Здесь будет уместно вспомнить планы объединения национальных газопроводов, проходящих по дну Каспия в единую сеть. Очевидно, именно в связи с этими планами Путин, общаясь с журналистами, упомянул готовящийся визит руководителей «Газпрома» в Туркменистан, который состоится в самое ближайшее время.
Также стоит вспомнить и некогда спорное шельфовое месторождение «Достлуг» (Дружба). Ранее, после довольно длительного политэкономического конфликта между Туркменистаном и Азербайджаном, были достигнуты договоренности о его совместной разработке, оператором которой должен был стать российский «Лукойл», вооруженный передовыми технологиями работы на шельфе. Стоит отметить здесь, что в досанкционный период азербайджанские эксперты относились скептически к участию в этом проекте российской компании, предпочитая в этом качестве BP. С британским нефтяным концерном действительно связана разработка многих месторождений Каспийского шельфа в «зоне ответственности» Баку. «Лукойл» в 2021 году предпринял ряд шагов, чтобы нарастить своё экономическое присутствие именно на азербайджанской части шельфа и, надо полагать, сможет развить это присутствие на фоне санкционного давления. Ну, или построить некую схему сотрудничества в обход публичной риторики вражды, используемой сегодня британскими политиками. В первом случае инвесторами подобных проектов вполне могут стать будущие крупнейшие потребители этих энергоресурсов из Индии и Китая. Во втором – сбудутся комментарии европейских экспертов, считающих каспийские шельфовые запасы газа и нефти альтернативным источником для своих стран (альтернативным непрямым поставкам из России), но, быть может, более удобным и безопасным по логистике.
Далее, Россия также готова продолжать быть источником для технологий поддержания биоразнообразия на Каспии и одним из гарантов его экологической безопасности. Общаясь с коллегами-лидерами, Владимир Путин особо подчеркнул, например, что более 80 процентов зарыбления нашего общего моря для поддержания популяции каспийского осетра проводится российскими рыбозаводами. Полагаю, что наша страна вполне могла бы поделиться соответствующими технологиями с партнерами, чтобы достигнуть паритета в этом вопросе.
Ещё один важный момент, после недавних публичных трений с Казахстаном по вопросу признания республик Донбасса, позицию официального Нур-Султана относительно сотрудничества с Москвой по итогам саммита каспийских государств можно считать несколько проясненной. Президент Токаев в ходе общения, кажется, был наиболее жестким и последовательным сторонником того, чтобы судьба Каспийского моря во всех аспектах определялась именно странами каспийской пятерки. Он также выразил готовность стать «мотором» важного далеко за пределами стран-партнеров проекта – крупного логистического хаба, через который, очевидно, сможет осуществляться и торговля в рамках схем «серого импорта и экспорта». Это особенно важно для обеих каспийских стран, испытывающих санкционное давление Запада.
Не стоит обходить вниманием и планируемое сотрудничество каспийских государств по таким направлениям как культура, туризм и креативная экономика. Индустрии такого рода в современном мире – мощный формирующийся рынок, и его развитию для стран партнеров могут и будут способствовать такие проекты как упомянутая Владимиром Путиным передвижная демонстрация шедевров ковроткачества. Вообще, взаимное уважение к культуре и традициям, сочетающееся с интересом к ним, - важный с точки зрения особенностей восточного вектора международной политики момент.
Подчеркнуто за рамки саммита, в поле работы предшествовавшей ему встречи глав министерств иностранных дел каспийских стран, было вынесено обсуждение военно-технического сотрудничества. Лишь президент Ирана Сейед Эбрахим Раиси в публичной части беседы с Владимиром Путиным, не без намека на большее, упомянул в числе приоритетных направлений сотрудничества двух стран аэрокосмическую отрасль.
Разумеется, западная пропаганда, напротив, говоря о саммите, упоминала пуски с территории Каспийского моря по целям на территории Украины, осуществленные ВМС РФ в ходе специальной военной операции. Ответом на такое «беспокойство» стали договоренности о «Мерах доверия», озвученные ещё до прибытия в Ашхабад глав каспийских государств. И касается этот план военно-технического сотрудничества, скорее, совместного противодействия международному терроризму. Актуальность этой угрозы для каспийских стран, и не только, связана с уходом США из Афганистана. А договоренность о реализации «Мер доверия» вполне можно считать признаком укрепления роли России в кругу каспийских государств и в этой части.
