Экс-премьер Синдзо Абэ: один, как гора
Бывший премьер-министр Японии Синдзо Абэ скончался после совершенного на него сегодня, 8 июля, покушения.
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – о жизни и основных моментах карьеры японского политика.
О мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды. Если использовать этот принцип при оценке итогов жизненного пути Синдзо Абэ, то даже самый беспристрастный эксперт вряд ли сможет объективно обозначить роль покойного в истории Японии.
Синдзо Абэ, безусловно, сумел столь быстро выстроить блестящую политическую карьеру именно благодаря семейным связям и почти неприкрытой протекции. И в то же время он в течение долгих лет демонстрировал прекрасные навыки выживания на политическом Олимпе. Его «портфель достижений» не включает в себя прорывов в области международных отношений или экономики. Однако искусство удерживать власть в собственных руках и мастерски лавировать между фракциями внутри правящей партии покойный познал в совершенстве.
Годы пребывания Абэ на посту премьер-министра приходятся на период «потерянного двадцатилетия». Он не сумел преломить негативные тренды в развитии японской экономики. Более того, программа абэномики (не претендующей даже на оригинальность) обеспечила лишь тактические успехи, одновременно создав стратегические угрозы для японской модели народного хозяйства. Абэ сумел изрядно испортить отношения с ближайшими соседями и допустил размывание многих традиционных социальных и экономических институтов, несмотря на напускной консерватизм. Однако в то же время он сумел не только сохранить доминирующее положение своей партии в политической системе страны Ямато, но и в целом успешно купировал основные глобальные вызовы для Японии.
Этот политик, безусловно, вряд ли останется в памяти соотечественников как выдающийся лидер. Но можно с уверенностью утверждать, что его имя запомнят. Как минимум покойный был незаурядным политиком, способным грамотно реализовать весь доступный ему потенциал возможностей. Одни люди будут хвалить Абэ, другие - критиковать. Но никто не осмелится заявить, что он был посредственностью.
