Поиск идеологических ориентиров
Руководитель Центра урегулирования социальных конфликтов, председатель Коллегии медиаторов при ТПП Московской области, эксперт Центра ПРИСП Олег Иванов – о переосмыслении теории официальной народности.
Современный западный человек, в том числе, к сожалению, и среднестатистический россиянин, – это гедонист, который привык наслаждаться материальными аспектами жизни. В определенной степени это наша реакция на советское прошлое, ставившее перед гражданами цель – строительство некоего идеального общества, пусть даже путем существенных материальных лишений на пути к этой цели. Теперь, в отсутствие такой цели, в отсутствие новой идеологии, последние 30 лет мы эти ограничения активно «компенсируем».
Вообще русский человек может долго терпеть самые суровые лишения, но он должен твердо знать, ради чего это делает. Во время Великой Отечественной войны наши деды были готовы на всё ради Победы, в постреволюционные годы прадеды вдохновлялись идеями социальной справедливости («земли – крестьянам, фабрики – рабочим!») и т.д. Но когда у общества нет единой мобилизационной цели, люди, в первую очередь, сосредоточены на материальных благах и общем комфорте. Это, безусловно, не означает, что мы вообще не должны обращать внимание на такой важнейший фактор, как качество жизни. Вместе с тем, общество и государство должны четко понимать, в каком направлении они движутся: это крайне важно в случае возникновения внешнеполитических форс-мажорных ситуаций, например, различных попыток «отменить» и «изолировать» Россию.
Интересно, что гедонизм преобладает, в основном, у западных цивилизаций. При высоком уровне жизни там очень низкий уровень рождаемости. В восточных же странах, как правило, все наоборот. Россия, как всегда, где-то посередине: у нас есть условно «европейские» и условно «восточные» регионы, рождаемость в которых существенно различается даже по отношению к среднему показателю по стране.
В этой связи мы снова возвращаемся к вопросу, ставшему одним из центральных в дискуссиях этого года, – необходимости скорейшего внедрения идеологических ориентиров для российского общества. Полагаю, здесь хорошей отправной точкой может стать переосмысление теории официальной народности XIX в. графа Уварова, имею в виду его знаменитую триаду «Православие. Самодержавие. Народность». Напомню, она создавалась как некий противовес девизу французской революции «Свобода. Равенство. Братство», который сегодня на Западе раздулся примерно до такого: «Либертарианство. Индивидуализм. Глобализм».
В современных условиях предложил бы изложить триаду Уварова в следующем виде: «Духовность. Суверенитет. Народность». В XIX в. православие играло ключевую роль в жизни страны. Сегодня значительную часть населения России составляют также представители других официальных религий – ислама и буддизма. Также не нужно забывать и о не религиозных людях, разделяющих, тем не менее, традиционные ценности российского общества. Все это может быть включено в понятие «духовность» как противовес западно-либертарианскому пониманию свободы.
Далее, очевидно, что самодержавие уже не может быть современным идеологическим столпом. Да, у нас суперпрезидентская республика, сильная вертикаль власти, основанная на единоначалии, но главное здесь – приоритет интересов государства, независимо от формы правления, его внешняя независимость и верховенство власти внутри страны. В этой связи понятие «суверенитет» считаю лучшей заменой «самодержавия».
Что касается третьей части – народности, – то ее в понимании графа Уварова можно оставить без изменений. Народность предполагает единство власти и общества, социальную справедливость, приверженность традициям, обычаям, культуре, единение народов и территорий России, защиту от негативного иностранного влияния.
Конечно, это не новая идеология страны, а просто некие наброски ее общих ориентиров. Но уже повсеместное публичное использование этого лозунга, разъяснение обществу его ключевых смыслов позволит людям лучше понять, к чему мы идем, ради чего живем и за что боремся – за свою душу или за свой желудок.
