Цифровая «перепрошивка» государства

Политконсультант, партнер Консалтингового бюро Т&М, эксперт Центра ПРИСП Антон Тимченко – о глубинных сдвигах в связи с реформой системы воинского учета. 

Главным политическим событием недели стало принятие закона, выстраивающего новую систему воинского учета. Правы те, кто говорит, что серьезно обсуждать его политические последствия можно будет только после появления данных социологии. Однако и без опросов можно разглядеть глубину сдвигов, которые проявило произошедшее. Если угодно, речь идет о «перепрошивке» государства.

Победа «цифры» над модерном. С самого начала «большого информационного взрыва» возникло противостояние традиционных институций (государство, право и т.д.) и виртуального мира. Чем активнее развивался Интернет, тем сильнее «цифра» теснила офлайн: конституция, парламент, суд в сетевой реальности стали значить меньше, чем пользовательское соглашение, бан, алгоритм и власть админа. Офлайн-суверен отчаянно сопротивляется, пытаясь удерживать монополию, выдергивает суверенов Интернета на парламентские слушания IRL и детально регламентирует жизнь гражданина за пределами виртуальных миров. Глеб Кузнецов очень тонко описал, как впервые в истории человечества соотношение прав «цифрового человека» и «физического человека» – один из ключевых вопросов современной политики – сместилось в пользу диджитал.

Левиафан подрос. Государство и раньше присутствовало в сети, и раньше предоставляло электронные услуги, и раньше работало с массивами данных о гражданах. Это было неотъемлемой частью концепта сервисного государства: модно, удобно, современно. Сейчас же речь о принципиально ином. Разница в контексте, масштабах и тотальности влияния государства на гражданина через «цифру». Цифровизация больше не сводится к сбору данных и работе с ними для точечного решения вопросов, – теперь речь о системе цифрового контроля через регулирование доступа к благам и правам конкретного гражданина.

Девальвации процедуры. При обсуждении законопроекта некоторые депутаты, даже не возражая по существу, посетовали на нарушение регламента. Мол, документ появился в думской базе слишком поздно, не было времени ознакомиться. Однако процедурные доводы были отвергнуты спикером Госдумы Вячеславом Володиным: «В первую очередь задайте себе вопрос: зачем вы избирались депутатом Государственной Думы? Для того, чтобы саботировать решения?!» Процедура теряет ценность перед политической значимостью вопроса.

Право имеющие. Осаживая ропот депутатов, Вячеслав Володин использовал показательный довод, предложив несогласным написать заявление и встать «плечом к плечу с ребятами». Симптоматично, что подобной логикой руководствовался Рамзан Кадыров, отвечая москвичам, выступающим против строительства в их районе мечети. Право на политическое высказывание определяется готовностью встать «плечом к плечу».

Уменьшение частного. Со времен Древнего Рима право принято делить на частное и публичное. Публичное относится к пользе государства, а частное — к пользе отдельных лиц. Конечно, это некоторая условность, но условность очень удобная, позволяющая отграничивать разные форматы социальных отношений. И в логике такого разграничения отношения гражданина и государства – дело публичное. А, скажем, отношения гражданина с другим гражданином, с частной компанией – это вроде как классическая сфера частного права. Так было до 11 апреля. Теперь невыполнение гражданином обязанности перед государством (в публично-правовой сфере) влечет ограничения в сфере частной (отказ в потребительском кредите). И такое «смешение жанров» — не скучная абстракция правоведов, это довольно глубинная государственная логика.

Право как обязанность. Закон предполагает, что независимо от того, ознакомился ли реально гражданин с повесткой или нет, она считается врученной по истечении недели после ее размещения в реестре повесток. Обязанность перед государством перестает зависеть от реальных обстоятельств.
Настает время обязывающих презумпций.

Новые контуры институционального дизайна очень легко объяснить экстренностью обстоятельств. Однако, как учил мудрый Глеб Павловский, «чрезвычайщина» имеет привычку застывать, отливаясь в гранит государственной архитектуры.