«А что ты сделал для Пенсионного Фонда?»: позиционирование пенсионной реформы и репутационные риски Кремля

Похоже, пенсионная реформа  будет главной общественно-политической темой этого сезона. Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев  анализирует планируемую реформу и попытки ее защиты Кремлем в публичном пространстве.

После появления в СМИ информации о начале проработки пенсионной реформы закономерно встал вопрос о том, как эти планы будут официально прокомментированы представителями президента. Ведь ранее (как минимум, в последний раз в 2012 г.) Владимир Путин неоднократно заявлял о том, что не видит причин для повышения пенсионного возраста. А в 2005 г. президент и вовсе пообещал, что не допустит повышения пенсионного возраста, пока пребывает во главе государства.
Это превратило изначально архисложную задачу отображения позиции президента в публичном пространстве в проблему из категории «миссия невыполнима».
От пресс-секретаря главы государства Дмитрия Пескова и начальника Управления пресс-службы и информации президента Андрея Цыбулина потребовали дать общественности устраивающее ее разъяснение, которое не привело бы к ухудшению имиджа первого лица. Ответная реакция со стороны «широких народных масс» наглядно демонстрирует, что с этой задачей они не справились. Однако это не повод для обвинений в некомпетентности. В сложившейся ситуации логичнее задать вопрос: а существовала ли в принципе возможность выполнить эту задачу?

Старикам здесь не место
Согласно данным Всемирного банка, 43% российских мужчин умирают раньше 65 лет. Средняя продолжительность жизни мужчины в России, по данным Росстата за 2017 г., составляет 67 лет. В реальности этот показатель, согласно информации, за 2015 г., превышает планку в 66 лет лишь в 27 субъектах федерации. Продолжительность жизни на уровне от 70 лет и выше зафиксирована лишь в 6 регионах – Москве, Санкт-Петербурге, Дагестане, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии и Чечне.
Для значительной части российских мужчин повышение пенсионного возраста фактически равно отмене пенсий.
Повысив пенсионный возраст, власти на самом деле не привнесут радикальных изменений в существующую систему. В 2005 г. средняя продолжительность жизни мужчины составляла 59 лет, и каждый второй представитель сильного пола рисковал умереть до выхода на пенсию. В последующем ситуация несколько выправилась. Однако теперь россиянам предлагают вернуться к прежнему образу жизни. Таким образом, ожидается своеобразный отказ от социальных завоеваний «тучных нулевых».

Время затянуть пояса?
Добиться того, чтобы население без возмущения восприняло такого рода шаги, можно лишь в экстремальной ситуации. В случае, если страна участвует в тяжелой войне, а ее руководство и элиты демонстрируют готовность пожертвовать личным благом, призывы «потуже затянуть пояса» могут найти позитивный отклик.
Однако и войну в Сирии, и санкционное состояние с Западом достаточно сложно сравнить с нашествием Наполеона или вторжением армий нацистской Германии. Правительство официально придерживается позиции, что экономический кризис завершен (хотя реальные располагаемые доходы граждан продолжают падать). Россия предоставляет Турции 10%-ную скидку на поставки газа, принимает у себя чемпионат мира по футболу и оказывает поддержку представителям крупного бизнеса, пострадавшим от западных санкций.
На этом фоне инициатива властей по повышению пенсионного возраста закономерно вызывает рост недовольства: столь радикальный шаг не сопровождается должной аргументацией.

Доводы в защиту реформы
Представители власти и поддерживающие их эксперты ссылаются на демографические изменения и приводят в качестве примера ситуацию в других странах.
Однако они игнорируют то, что в развитых государствах продолжительность жизни конкретно мужчин заметно выше, чем в России. В странах Западной Европы и Северной Америки этот показатель колеблется в пределах от 79 лет до 81 года. В Швеции, Норвегии, Италии и Нидерландах лишь 11% мужчин умирают в возрасте до 65 лет.
Попытки опереться на опыт прочих постсоветских государств в данном случае бесперспективны: примеры Белоруссии и Казахстана закономерно вызывают лишь раздражение среди граждан. Вполне понятно, что люди, отдавшие свой голос за Владимира Путина по «идейным соображениям», голосовали отнюдь не за то, чтобы Россия равнялась на эти страны.
Отсылки к тому, что президент обещал не повышать пенсионный возраст 13 лет назад, позволили лишь выиграть немного времени. Записи с выступлениями Владимира Путина в 2012 г. (средняя продолжительность жизни мужчины на данный период – 65 лет), в которых он заявляет об отсутствии оснований для повышения пенсионного возраста, уже «гуляют» по сети Интернет.
Попытки обосновать необходимость реформы экономическими соображениями также малоперспективны. Вполне понятно, что в ответ на такого рода заявления «среднестатистический россиянин» скорее предложит сократить расходы на иные статьи государственного бюджета. В глазах обывателя такого рода аргументы напоминают концовку широко известного анекдота: «Нет, сынок, это означает, что ты будешь меньше есть».
В Кремле пытаются отстроить от фигуры президента негатив, связанный с ожидающейся реформой, упирая на то, что глава государства не принимает участие в ее обсуждении. Но как могут воспринять это как сторонники, так и противники Владимира Путина? И для тех, и для других он – «царь» (пусть и с разной коннотацией). Каким образом обсуждение столь значимой темы может проходить без его участия, вне рамок, заданных им целеуказаний? Вполне очевидно, что этот процесс в принципе не мог быть запущен без согласования с главой государства.
Можно долго смаковать доводы Кремля с позиции критики их содержания. Однако нужно понимать, что в этой ситуации даже Цицерон или Демосфен не смогли бы привести в защиту действий властей аргументы, которые удовлетворили бы граждан. Проблема заключается не в том, как позиционируется реформа. Суть назревающего кризиса заключается в ином. В стране не созданы дополнительные рабочие места. Не выработаны механизмы, обеспечивающие их доступность для «возрастных» работников. Продолжительность жизни мужчин остается относительно низкой, в силу чего любые отсылки к европейскому опыту звучат для рядовых граждан как издевательство. Повышению пенсионного возраста должна была предшествовать целая серия структурных реформ в области экономики, медицине и социальной сфере. Ничего из этого не было сделано своевременно. И в результате властям приходится пожинать «гроздья гнева».