Аномалии сомнений, или Когнитивные диссонансы электоральной экспертизы
ЦИК России ответил отказом на предложение Совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ (СПЧ) перепроверить результаты выборов президента на некоторых избирательных участках, где были выявлены "статистические аномалии". Научный руководитель Центра общественно-политических проектов и коммуникаций Сергей Заславский делает математически выверенный анализ ситуации и дает свою оценку "электоральным аномалиям".
Аномалии электоральной статистики – явление обоюдно коварное. Во-первых, потому, что любое совпадение цифровых данных, вызывающее сомнение, должно быть подвергнуто предметному анализу. Во-вторых, любое сомнение или так и остается внутренним ощущением когнитивного диссонанса или, будучи высказанным на публике, должно быть в достаточной мере обоснованно. В противном случае носитель сомнения, высказавший их ближнему, может попасть в достаточно щекотливую ситуацию.
Рене Декарт, отец исторического изречения «Все подвергай сомнению», многократно повторенный всеми, включая Карла Маркса, все же говорил о постижении истины и отнюдь не призывал проецировать эту максиму на любую социальную ситуацию. Ибо постоянное сомнение без достаточных к тому оснований – уже состояние довольно-таки навязчивое. А когда при этом свое внутреннее состояние когнитивного диссонанса начинаешь выдавать наружу и активно навязывать окружающим –сомнительно смотришься уже сам.
Оценим ситуацию трезво. В четырех субъектах Российской Федерации в пределах одной и той же территориальной избирательной комиссии практически совпадает процент голосов, поданных за победившего кандидата на всех участковых избирательных комиссиях или в большинстве из них. Кошмар? Беззаконие? Давайте разбираться.
Что же это за регионы такие? Это Кемеровская область, Ингушетия, Кабардино-Балкарская Республика и Карачаево-Черкесская Республика. Регионы с высокой долей активности, со своими традициями политического участия. Кого-то может удивлять, когда люди ходят на выборы и голосуют не в последнюю очередь потому, что к этому их призывают «старшие», имеющие неоспоримый моральный авторитет. Но это многолетняя традиция, причем далеко не худшая. Подчеркнем – избиратели голосовали на одной территории. За одного и того же кандидата. В пределах действия одних и тех же социальных норм и моделей коммуникации. Что принципиально важно - в относительно однородном социальном окружении, с одинаковым на всех участках уровнем доходов и структурой профессиональной занятости. Это вам не город-миллионник, где в двух соседних домах граждане голосуют по-разному (во многом потому, что в одном доме было семейное общежитие кондитерской фабрики, а в другом – жилфонд обкома КПСС).
Идем далее. Практически совпадает – значит, является близким, но не тождественным. Не говоря уже о том, что голоса подаются и суммируются в абсолютных цифрах и за каждой десятой долей процента могут стоять голоса аж двух-трех десятков политически активных избирателей. И чем больше голосов подано за кандидата, тем более вложено в его процентный показатель этих голосов.
Есть или нет повод сомневаться в цифровых данных – вопрос методики оценки и экспертных мнений. Для кого-то, возможно, подобное единодушие, пересчитанное в процентном отношении, выглядит настораживающее, как повод, чтобы присмотреться повнимательнее, проверить ситуацию с голосованием на участках более предметно. Но проверка в структурах общественного контроля проводится имеющимися в их распоряжении средствами. Например, обращением к мнениям наблюдателей на «сомнительных» в их понимании избирательных участках, к особым мнениям членов комиссий, если таковые имелись. К сообщениям СМИ и социальных сетей, если там имелись тревожные сигналы. К оперативным сводкам правоохранительных органов, сотрудники которых на этих участках отдежурили. К избирательным спорам, как завершенным, так и находящимся на рассмотрении в судах. И, наконец, к материалам общественных горячих линий, развернутых 18 марта по всей стране.
Если бы в результате изысканий были получены хотя бы косвенные подтверждения неправомерного происхождения «аномалии», то сомнения, наводящие на мысль о нехорошем, перестали бы быть состоянием интеллектуального раздумья эксперта и вкупе со статистическими выкладками стали бы основательным и тревожным сигналом. Но вместо этого «от имени общественности» было предложено проверить действия одного звена избирательной системы путем проведения той же системой, путь на более высоком уровне, контрольных мероприятий, процедурой не предусмотренных, с использованием внутренних механизмов проверки, но с привлечением в качестве проверяющих самих «сомневающихся». Ответ ЦИК был очевиден и предсказуем.
Впрочем, думается, что в описанной ситуации все поступили по-своему правильно. Обладатели сомнений – в том, что не стали держать камни за пазухой, припасая до удобного случая метнуть их побольнее, а поделились своими соображениями об «аномалии» в рамках экспертного обсуждения мониторинговой группы СПЧ. Председатель СПЧ Михаил Федотов – в том, что не стал замалчивать поднятую рядом членов мониторинговой группы СПЧ тему узретой ими «аномалии», а в первозданном виде довел выраженные сомнения вкупе с предложениями авторов по их разрешению до главы выборного ведомства. Председатель ЦИК Элла Памфилова – в том, что вовремя напомнила недавним коллегам-правозащитникам, что при подготовке консолидированного доклада по мониторингу выборов следует руководствоваться только документально проверенными фактами и обоснованными выводами. Не забыв оговорить, что все случаи оспаривания в судах итогов голосования, в том числе и в этой четверке регионов, ЦИК держит на контроле.
Вообще тема математически близких данных как «электоральной аномалии» не является чем-то новым, периодически она извлекается на суд экспертов. На обсуждении в СПЧ еще в начале марта, до голосования, я, в 323-й уже по счету раз напомнил, что никакая построенная математическая «кривая» не является самодостаточным подтверждением факта совершения уголовного преступления, (каким являются «рисования» и вбросы), и не отменяет конституционного принципа презумпции невиновности организаторов выборов (как, впрочем, и других граждан). На что, помнится, автор очередной подборки близких процентов из практики выборов прошлых лет, отрекомендовавшийся, кстати, автором европейского учебника, заявил, буквально следующее: «У нас ноль сомнений, поэтому, извините меня, засуньте обратно свою советскую словесность…». Конечный пункт назначения указан не был, да это и не принципиально. Важно то, что желающие все подвергать сомнению в своей парадигме должны идти до конца - и быть критичны и к себе тоже, к своим выводам и оценкам.
В вызвавшей резонанс переписке ЦИК и СПЧ важна одна деталь – даты писем, март и апрель текущего года. То есть это был период оживленных обсуждений и дебатов, предшествовавших выработке единой позиции и подготовке консолидированного доклада, обнародованного на днях. И в этом докладе оценки и выводы, прошедшие сложную процедуру перекрестного согласования, выглядят уже гораздо более весомо и доказательно. А приобщенная переписка показывает, в каком жарком споре формировалось пространство согласия и общая консолидированная позиция экспертов.
