Экономия на будущем
Математик и математический экономист, член-корреспондент РАН, популяризатор математики среди детей и взрослых, профессор МФТИ и АГУ Алексей Савватеев – о том, не слишком ли много в России людей с высшим образованием.
На днях ректор Санкт-Петербургского Горного университета Владимир Литвиненко выступил с интервью о проблемах высшего образования. В нем, наряду с некоторыми идеями, о которых и мы неоднократно писали, содержится ряд спорных моментов. Говорится о введении отработки после вуза, теперь и для инженерных специальностей, о сокращении числа вузов (видимо, как следствие, доступности высшего образования).
Это интервью спровоцировало множество высказываний в блогосфере. Кроме того, упоминания о некотором избытке вузов присутствует и в текущей версии стратегии развития образования. Поскольку в обсуждениях этой темы вновь и вновь повторяется ряд высказываний, противоречащий фактам, предлагаем расставить точки над «ё» и дуги над «й».
Россия не претендует на место в первом десятке стран по охвату высшим образованием. По данным Всероссийской переписи 2020 г., диплом о высшем образовании имели 33% юношей и 45% девушек в возрасте от 25 до 34 лет, или около 40% молодежи данного возраста (6.4 млн из 16.2 млн указавших уровень образования). Подчеркиваем, что речь идет о выпускниках бакалавриата, специалитета и магистратуры, а также о выпускниках аспирантуры и обладателях ученых степеней. По международной классификации ISCED 2011– это уровни 6, 7, 8 соответственно.
Согласно данным сборника Education at a Glance 2023 есть ряд стран, в которых процент выпускников вузов явно выше, чем в России. Если не учитывать короткие программы профессионального обучения, то в Великобритании, Южной Корее, Ирландии, Нидерландах этот показатель составляет от 49% до 55%. В США, для сравнения степень от бакалавра и выше по данным на 2024 год имели около 41% молодежи данного возраста. Рост популярности высшего образования в последние 30 лет происходил в большинстве стран мира. Это не российская и не постсоветская тенденция. Это запрос общества в развитых странах.
Широко растиражированный миф о всеобщем высшем образовании в России построен на международной статистике, в которой 3-4-летние программы СПО (уровень 5 по ISCED) именуются tertiary education, и при обратном переводе оказывается, что у нас чуть ли не 2/3 молодежи получают высшее образование. Но в классическом понимании это не так.
Россия действительно выделяется на фоне других стран высокой долей выпускников СПО (ISCED 5), но доля выпускников вузов у нас не рекордная. Кроме того, даже исключая из статистики СПО, мы продолжаем учитывать выпускников заочных и очно-заочных программ. Некие аналоги, безусловно, существуют и в других странах, но корректно ли такое сравнение?
Так или иначе, в России примерно такая же доля студентов среди молодежи, как в большинстве стран с аналогичным (или более высоким) уровнем жизни.
Если вы собираетесь сокращать доступность высшего образования, то должны быть готовы к тому, что имеющийся спрос удовлетворит кто-нибудь другой.
В Европе есть ряд стран, где обучение в университетах либо бесплатное, либо существенно дешевле платных программ в РФ (например, Германия, Чехия, Словакия), вопрос только в стоимости проживания и в знании языка (в ряде случаев достаточно английского).
Рядом есть Казахстан, который при высоком спросе с удовольствием обеспечит местами в вузах российских студентов, готовых везти с собой родительские деньги. Рядом и Китай, где наши деньги – капля в море, но Китай будет испытывать нарастающую нехватку трудоспособного населения, и тоже может быть заинтересован в открытии программ для российских студентов.
Может быть, мы планируем заодно запретить молодежи выезд из страны? Прекрасный план! Надежный, как советский будильник.
Кроме того, что делать с межрегиональным балансом? Если молодежь переезжает для обучения в более богатый регион, то старается остаться, даже работая не по специальности.
Но мы, безусловно, должны задать и такой вопрос: а для чего ещё нужно высшее образование в таких объёмах, кроме удовлетворения спроса?
Кому и зачем понадобилось массовое высшее образование
На эту тему написаны сотни научных статей и десятки книг, и мы не можем претендовать даже на поверхностный обзор. Но все же выскажем некоторые соображения.
Высшее образование раньше стало массовым в наиболее преуспевающих странах, и первыми на этом пути были США (11 млн студентов на 216 млн населения в 1975 г.). Затем –Канада, Австралия, Западная Европа, Япония. В 1990-е – Южная Корея, в 2010-е – Китай. Охват высшим образованием рос вместе с подушевыми доходами.
В России к 1995 г. число студентов несколько сократилось в сравнении с 1990 г., к 2000 г. выросло на треть. Затем начался быстрый рост на фоне экономического бума и роста числа абитуриентов (эхо демографического пика конца 1980-х). При этом росло в первую очередь число заочников. К началу 2010-х до вузов добрался демографический спад 1990-х, через несколько лет существенно сократилось число студентов, но процент молодежи с дипломами изменился не столь значительно.
Зачем же все это было нужно в мире и в России?
Высшее образование, кроме, собственно, знаний по выбранному направлению, должно обеспечивать большую гибкость, более продвинутые навыки работы с информацией, умение решать разнообразные задачи, навыки планирования и управления временем, большую степень социализации. Если специалисты по каким-то причинам не потребуются, то человек, который несколько лет работал головой, с большей вероятностью адаптируется и найдёт работу в другой области, чем рабочий, которого сокращения тоже могут коснуться. Ведь мы живем в быстро меняющемся мире, не так ли? Разговорами об этом нам за последние 20 лет все уши прожужжали.
Да, из этого правила бывают исключения, и бывает так, что от человека больше зависит, чем от диплома, но статистика так или иначе подтверждает, что люди с высшим образованием имеют в среднем более высокие зарплаты и реже остаются без работы. Даже если работают не по специальности.
«Все на завод, нечего штаны просиживать!», – подобные призывы звучат регулярно. А много ли вы видели открывающихся заводов?
Да, в России уровень промышленного производства за последние годы вырос на несколько процентов, но с недавних пор мы слышим и о сокращениях в ВПК.
Или речь о том, что быстро растущим сетям ПВЗ не хватает кадров?
Кроме того, немаловажно, что при массовом высшем образовании в вузах заметно больше девушек, чем юношей (это так и в России, и почти в любой стране). Обращаться к студенткам с призывом пойти в сталевары, скорее всего, бессмысленно (салоны красоты – другое дело).
В Китае промышленность продолжает расти, но в Китае растет и число роботов на производстве. Если Россия хотя бы наполовину сократит отставание от лидеров по этому показателю, много ли мест на производстве найдется для двоечников, которых после 9 класса отправили в колледж?
Наконец, приведем соображение, которое возникло совсем недавно.
Как обучаются передовые ИИ? Они имеют дело с информацией, собранной со всего интернета, с текстами на десятках и сотнях человеческих языков и языков программирования, с математическими текстами. Известно, что качество ответов повышается, если модель учили математике и программированию, или если её учили большему числу языков. На что больше похож такой подход к развитию интеллекта?
Чтобы развивать универсальный и гибкий естественный интеллект у большего числа людей, в том числе для взаимодействия с ИИ, вам нужно больше продуманных, обеспеченных кадрами программ, и явно не формата СПО.
Конечно, стремиться к этой цели никто не заставляет, можно выбрать ориентиры и попроще. Например, больше ПВЗ, больше курьеров, и каждый месяц перекладывать бордюры во всех городах страны, а не только в белокаменной.
Но, кажется, президентом ставились несколько иные задачи?
И, если смотреть на вопрос «а не слишком ли много людей в России с высшим образованием?» сквозь призму задачи обеспечения хотя бы технологического соответствия странам-противникам, не говоря уж о лидерстве или суверенитете, то ответ напрашивается вполне очевидный.
Нужно ли при этом стремиться к повышению качества? Да, конечно, нужно.
Например, если хотя бы частично решить кадровую проблему с учителями, то школа будет выпускать больше нормально образованных школьников – потенциальных абитуриентов. Это увеличит конкурс в вузы.
Если в финансировании вузов откорректировать систему подушевого финансирования или вовсе отказаться от неё, то можно требовать больше и от вузов, и от студентов.
Эти меры вполне закономерно потребует увеличить финансирование отрасли (опять мы про деньги! Да!), но если у вузов появится возможность привлекать более квалифицированные кадры, в том числе из центра в регионы, то уровень подготовки выпускников, очевидно, вырастет.
И только сложение этих двух факторов – качественное массовое обучение в школе и действительно «высокое» высшее образование, сможет обеспечить страну инженерами (и не только), способными решить обозначенные выше задачи.
Сегодняшняя экономия на будущем – это не выход.
