Политолог, ведущий аналитик Фонда защиты национальных ценностей, эксперт Центра ПРИСП
07.07.2019

Революции в «цвете»

 

Прошедший 3 июля в стенах МПГУ межведомственный семинар по «цветным революциям» поставил перед экспертным сообществом целый ряд принципиально важных вопросов. Доклад президента Фонда защиты национальных ценностей, председателя Комиссии ОП РФ по развитию информационного сообщества, эксперта Центра ПРИСП Александра Малькевича о «цветных революциях» в Африке стал точкой опоры за последовавшего за ним «мозгового штурма» с участием собравшихся экспертов. Собравшиеся обозначили целый ряд проблемных моментов, которые влияют на восприятие «цветных революций» и интерпретацию связанных с ними событий (как в рамках «черного континента», так и в глобальных масштабах).

Политолог, ведущий аналитик Фонда защиты национальных ценностей, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев, анализируя «цветные революции», приходит к выводу, что необходимо не только искать способы купирования технологии «цветных революций», но и использовать ее недостатки и противоречия для ответных действий.

«Цветные революции» и «арабская весна»

Когда речь заходит о «цветных революциях» в странах Африки, в первую очередь вспоминают события «арабской весны». И этот подход в корне неверен.

Далеко не все попытки государственных переворотов, относящиеся к событиям «арабской весны», были инспирированы странами Запада в рамках политтехнологии «цветных революций». Например, в Бахрейне речь шла о захвате власти в стране религиозным большинством – шиитами, которых активно поддерживал Иран. В Тегеране рассчитывали, как минимум, превратить Бахрейн в свой плацдарм у границ Саудовской Аравии. А как максимум – спровоцировать протесты в сопредельных нефтедобывающих провинциях королевства, также населенных преимущественно шиитами. Именно поэтому «революция» была оперативно задавлена силовым путем при негласной поддержке со стороны США и ЕС. Также нужно помнить о том, что, как и любая политтехнология – это совокупность взаимосвязанных методов. В случае Бахрейна или Йемена мы не фиксируем массового и системного использования методов, разработанных Джином Шарпом и усовершенствованных его учениками и коллегами.

Когда речь заходит о «цветных революциях», под этим термином должны подразумеваться государственные перевороты:

- поддержанные и инспирированные государствами Запада;
- построенные на основе имитации «гражданского протеста», опирающегося на применение методов «ненасильственного сопротивления».

К «цветным революциям» можно с известной долей условности отнести протестные выступления, играющие роль первой фазы для начала полноценной гражданской войны. Ярким примером использования данной схемы может служить ситуация в Ливии в феврале 2011 г. В данном случае «ненасильственные протесты» используются в качестве тактического инструмента. Их задача – спровоцировать власти на применение силы, чтобы получить оправдание для использования оппозицией отрядов боевиков и привлечения внешних интервентов.

Двуликий Вашингтон

Имеется и другой концептуальный момент. Когда мы говорим о внешнем, западном вмешательстве во внутренние дела страны, охваченной «цветной революцией», возникает иллюзия, что у элит США или ЕС всегда есть четкая консолидированная позиция. Это большое упрощение. Внутри истеблишмента США и государств Евросоюза имеется множество групп влияния, у которых есть свои интересы и специфическое видение внешнеполитической стратегии. И речь идет даже не о партийном делении.

В качестве примера приведем кейс современного Судана. Одно из ключевых требований суданской оппозиции – вывести национальный контингент из Йемена. На территории этой арабской республики постоянно находится от 8 до 12 тыс. суданских военнослужащих. В составе войск коалиции во главе с Саудовской Аравией они сражаются с повстанцами-хуситами, едва не захватившими власть в стране. Хуситы являются шиитами и пользуются активной поддержкой Ирана. Для администрации Трампа кризис в Йемене является следствие очередной попытки Ирана расширить свое влияние в регионе и создать угрозу для монархий Персидского залива, союзных Вашингтону. По этой причине Трамп делает все, чтобы добиться уничтожения «хуситской угрозы». Для этого ему необходимо в том числе удержать в Йемене суданский контингент. И потому президент США заинтересован в том, чтобы у власти в Судане оставался Переходный Военный совет, члены которого планируют продолжить участие в войне с хуситами.

Однако это идет вразрез с интересами и желаниями оппонентов Трампа. Сторонники внешнеполитической стратегии Обамы и просто недоброжелатели Трампа саботируют внешнеполитический курс действующего президента. В случае геополитического узла «Судан-Йемен» это ярче всего проявляется, с одной стороны, через систематическую блокировку сделок по продаже оружия Саудовской Аравии и ее союзникам, а с другой – посредством давления на Трампа и его окружение с требованием отказать в поддержке Переходному Военному совету.

Так, 16 мая группа из 92-х членов Конгресса (как демократов, так и республиканцев) направила письмо госсекретарю и министру финансов США, в котором призвали руководство Соединенных Штатов не признавать легитимность Переходного Военного совета. Авторы письма призвали применить к суданским военным визовые санкции, «заморозить» их банковские активы и заблокировать операции по продаже на мировых рынках суданского золота (главного источника экспортных доходов страны).

Таким образом, зачастую идею поддержки «цветной революции» продвигает лишь часть американской элиты, даже вопреки национальным интересам США. И Белый дом не так уж редко идет ей на уступки по принципу бартера.

Значение Интернета

Для большинства специалистов понятие «цветная революция» автоматически ассоциируется с ключевой ролью в медиа-коммуникации. Этот тезис вполне обоснован, когда речь идет о событиях на Балканах, в Восточной Азии или на постсоветском пространстве. Однако в Африке это правило работает избирательно. Массовые протесты в Египте заслуженно называют «твиттерной революцией». Интернет играет огромную роль в организации протестных выступлений в Судане. Но в случае Египта и Судана доступом в Интернет обладали приблизительно 30% жителей этих республик.

В то же время мы наблюдаем активные попытки запустить процесс «цветной революции» в Чаде. В стране, в которой степень проникновения Интернета составляет всего 9% от общей массы населения, а уровень грамотности на 2016 г. составлял 22,3%. Оппозиционная «Партия перемен», созданная и зарегистрированная лишь благодаря прямой поддержке США, активно продвигает собственные Интернет-ресурсы. Но они рассчитаны преимущественно на зарубежную аудиторию. Просто в силу отсутствия широкого доступа к Интернету и низкой грамотности населения Интернет не может играть здесь роль значимого инструмента мотивации, мобилизации и координации протестующих.

Таким образом, отсутствие существенного уровня проникновения Интернета вовсе не является значимым препятствием для организации «цветной революции». В конце концов, сама эта политтехнология –результат обобщения опыта Махатмы Ганди и Мартина Лютера Кинга, которые так и не застали Интернет-эпоху. И даже сама оригинальная методика Джина Шарпа была разработана в 1980-х гг.

Важно отметить и другой момент: продвижение оппозиционного контента в случае африканских протестов зачастую обеспечивают неполитические ресурсы. Например, продвижение в соцсетях кампании #BlueForSudan было обеспечено сетью контактов Шахд Хидир – суданского бьюти-блогера, проживающей в Нью-Йорке. Это может послужить хорошим уроком для специалистов в области информационной войны. Только лишь контроль над поставщиками политического контента не гарантирует подрыв информационной базы цветной революции. В случае необходимости любой лидер общественного мнения может быть использован для распространения вирусного политического контента.

Работа с элитами

Существует точка зрения, что подготовка кадров для «цветной революции» осуществляется почти исключительно в ключе тренингов для будущих лидеров протестов. Однако реальность куда сложнее. Наряду с лидерами и «офицерами» протестных движений западные структуры тесно взаимодействуют с представителями местной правящей элиты. Пройдя подготовку за рубежом, «принимающие решения люди» становятся агентами влияния США и их союзников. А в период активной фазы «цветной революции» они легко превращаются в «пятую колонну» внутри системы национальной государственности.

Например, в Институте Джексона по глобальным вопросам Йельского университета существует стипендиальная программа Yale World Fellows. Она мало знакома большинству россиян, но имена двух ее выпускников – Алексея Навального и Леонида Волкова –известны гражданам РФ достаточно хорошо. В случае африканских стран программа распространяется не только на лидеров протестных движений. Среди ее выпускников, в частности, числятся:

- Норберт Мао, глава Демократической партии Уганды;
- Дапо Оеуоле, специальный советник министра финансов Нигерии;
- Якубу Лай Яхайя, старший специальный помощник президента Нигерии;
- Таз Чапонда, старший экономист Международного валютного фонда.

Подчеркнем – в данном случае речь идет о сравнительно небольшой стипендиальной программе. Крупные НКО охватывают своей работой куда более широкие слои национальных элит. Например, в 2018 г. Национальный фонд демократии выделил в общей сложности $600 000 на «укрепление института политических партий» в государствах Южной Африки. За реализацию проекта отвечали Национальный демократический институт международных отношений и Международный республиканский институт. (Обе организации признаны в России «нежелательными» по причине попыток вмешательства во внутреннюю политику РФ). В рамках «освоения» этих грантов проводились конференции, тренинги и семинары, аудитория которых формировалась за счет лидеров политических партий. Их не только обучали новым организационным методикам, но и предоставляли партийным руководителям техническую помощь по организации контроля за выборами. С ними также проводили подготовку к проведению избирательных реформ, направленных на «выравнивание игрового поля политической конкуренции».

Угроза для России

Попытки повторить «цветные революции» в странах Магриба поневоле заставляют нас задуматься об угрозе повторения в России событий 2011 – 2012 гг. В пользу этого косвенно свидетельствует активность западных НКО, известных преимущественно в качестве финансовых доноров «цветных революций».

В 2014 – 2018 гг. один лишь Национальный фонд демократии выдал 496 грантов на осуществление проектов на территории России. Их общая стоимость составляет почти $34 млн. Только на укрепление «демократических» НКО было выделено $3 млн., а на обеспечение «свободы информации» - почти $9,2 млн.

В абсолютных показателях масштабы «финансовой интервенции» в России со стороны «архитекторов цветных революций» могут показаться весьма скромными. Однако сопоставление с размером их вложений в прочие страны и регионы говорит об обратном. Так, в 2018 г. на реализацию грантовых проектов во ВСЕХ азиатских странах Национальный фонд демократии выделил менее $33 млн. Таким образом, в 2014 – 2018 гг. на продвижение «цветных» инициатив в России потратили годовой бюджет проектов по ВСЕЙ Азии.

Подчеркнем – речь идет о получении российскими НКО средств от фонда, еще в 2015 г. занесенного властями России в реестр нежелательных организаций.

Введение запрета на деятельность фонда в России дало лишь временный эффект. После кратковременного сокращения в 2015 г. поток грантовых средств быстро восстановился. Если в 2015 г. он составлял всего $3,8млн., то в 2016 г. этот показатель вырос до $7,4 млн. Что поневоле заставляет задуматься о необходимости создания дополнительных барьеров на путях проникновения «нежелательных организаций» в Россию.

Значимость этих вложений не стоит недооценивать. За последние годы в России прошла целая серия массовых протестов, которые, как показывает практика, достаточно легко политизировать. Например, ходе экологических выступлений в Московской и Архангельской областях первоначальные требования протестующих быстро дополнили лозунгом «Губернатора в отставку». Также мы наблюдали достаточно масштабные акции радикальной оппозиции (в первую очередь речь идет о беспорядках 26 марта 2017 г.). В ходе т.н. «президентской кампании» Алексея Навального была создана федеральная сеть штабов оппозиционера. Часть из них в итоге закрылась, однако на соответствующих территориях остался актив, готовый при необходимости поучаствовать в их реанимации.

Одновременно выяснилось, что в России отсутствует эффективная система противодействия фейковым новостям. И, что самое печальное, население склонно им верить. В качестве примера здесь можно привести волну спекуляций вокруг трагедии в ТЦ «Зимняя вишня» в Кемерово. Все это формирует благоприятные условия для вмешательства со стороны государств Запада. Приближение периода политического транзита лишь усиливает эту угрозу. И потому опыт последних «цветных революций» должен быть не просто изучен. Результаты его анализа должны стать фундаментом для принятие конкретных политических решений. И они не должны носить сугубо реактивный характер. Необходимо не только искать способы купирования технологии «цветных революций», но и использовать ее недостатки и противоречия для ответных действий. В противном случае любая победа в борьбе с внешним влиянием будет равнозначна лишь отсрочке перед очередной атакой на суверенитет России.

 revolucii cvetnye

 
Партнеры
politgen-min-6 Революции в «цвете»
banner-cik-min Революции в «цвете»
banner-rfsv-min Революции в «цвете»
expert-min-2 Революции в «цвете»
partners 6
eac_NW-min Революции в «цвете»
insomar-min-3 Революции в «цвете»
indexlc-logo-min Революции в «цвете»
rapc-banner Революции в «цвете»