Конституционный симулякр
Политконсультант, партнер Консалтингового бюро Т&М, эксперт Центра ПРИСП Антон Тимченко – о статье Ивана Брикульского «Конституционные симулякры: усиление персоналистского режима или транзит власти?».
Молодой конституционалист Иван Брикульский написал шикарную научную статью, глубина которой требует не только внутренней умственной дисциплины и кругозора. Даже рецензия на публикацию нуждается в обстоятельной подводке.
Взяв за основу симулякр как один из центральных терминов философии постмодернизма, автор через эту оптику проанализировал три ad hoc-института, т.е. три структуры, созданные под конкретную задачу – обеспечить трансфер власти – в Казахстане, Белоруссии и России. Только если в постмодернистской философии симулякром называют «обозночающее без означающего», пустышку без содержания, то под термином «конституционный симулякр» автор подразумевает институт, истинное значение которого отличается от конституционной декларации.
Используя нормативный анализ генезиса и полномочий Совета безопасности в Казахстане, Госсовета в России и Всебелорусского народного собрания в Белоруссии, Иван Брикульский последовательно и методично фиксирует «невпихуемость» данных структур в выпестованную модерном классическую схему разделения властей.
Кстати, о нормативном анализе. Мэтры инсайдов, психологического профайлинга и анализа идеологических оттенков обычно воспринимают исследование формальных процедур как бесполезное занудство. Между тем, именно благодаря скрупулёзному нормативному анализу в январе 2022 года, преисполненного гаданий и изумлений, автор в совместной с Антоном Тимченко колонке для «Ведомостей» в числе первых экспертов публично диагностировали переход власти («трансфер») от Нурсултана Назарбаева к Касым-Жомарту Токаеву, до официального признания. В итоге эта публикация даже стала одним из источников Википедии. Тем интереснее будет оценить прогностический потенциал «процедурного анализа» в дальнейшем.
Подробно исследуя функции и полномочия трёх структур, соотнося их с конституционным дизайном и архитектурой власти изучаемых государств, автор приходит к выводу, что единственная цель их создания — обеспечить плавный, контролируемый переход власти. Вернее, «отдать власть, не отдавая власти». При этом Иван Брикульский констатирует, что подобные конструкции заведомо программируют будущий институциональный конфликт. С одной стороны, власть как бы передаётся преемнику, с другой же, – ключевые контрольные полномочия остаются в руках передающего власть. Модельный пример — Казахстан: противостояние президента как главы государства, под которого вроде бы как выстроена вся система власти, и первого президента (Елбасы), обладавшего принципиальными вето-полномочиями и возглавлявшего вездесущий Совбез.
Впрочем, автор трезво отмечает отличие казахстанского конструкта от российского и белорусского. Последний, к слову, выглядит наиболее продуманным и проработанным с точки зрения противовеса «следующему президенту» ( ранее орган описывал Гарегин Митин). Всебелорусское народное собрание, организационно воспроизводящее контуры КПСС и его ЦК, не только принимает обязательные решения, имеет полномочия в сфере законодательной, исполнительной и судебной власти, но даже рассматривает вопросы о легитимности выборов.
На этом фоне российский Госсовет не выглядит столь уж однозначно как структура, конституционализацию которой произвели исключительно для того, чтобы она обеспечила трансфер. Скорее, это орган с потенциалом. Немного «докрутить», и он станет обеспечивающим трансфер противовесом. Нет — останется, как и декларируется, балансировщиком публичной власти.
Если вы каким-то чудом дочитали до этого места, значит, тест пройден, и уровень вашего интереса к конституционному дизайну постсоветских государств достаточно высок, чтобы прочитать целиком статью Ивана Брикульского «Конституционные симулякры: усиление персоналистского режима или транзит власти?».
И это правильно, потому что статья чертовски хороша.
