Инфляция оценок
Математик и математический экономист, член-корреспондент РАН, популяризатор математики среди детей и взрослых, профессор МФТИ и АГУ Алексей Савватеев – о системе оценивания знаний учащихся школ и вузов.
В одном из сильнейших университетов мира – Гарвардском – фиксируют инфляцию оценок. . Это может вызвать удивление, но только не учителей.
Когда учителя российской школы читают эту новость, они скорее усмехаются: «Добро пожаловать в наш мир, коллеги». Гарвард только столкнулся с тем, что у нас уже давно стало обыденностью. И именно это сравнение позволяет ясно увидеть – деградация системы не начинается в школе. Она всюду, где на педагога давят извне.
В отчёте Гарвардского университета говорится, что 60% студентов получили высшие оценки («А»). Двадцать лет назад таких было около 25%. Администрация признаёт, что система оценивания перестала работать. Преподаватели говорят об инфляции баллов, студенты – о противоречивости критериев. Университет фиксирует падение академической культуры и утрату смысла самой «отличной» оценки.
В наших школах эта стадия давно пройдена: пятибалльная шкала живёт формально, «двойка» считается событием общешкольного масштаба, а «четвёрка» стала «зарплатой» ребёнка за поход в школу, которая раздаётся независимо от труда ученика. В большинстве ВУЗов ситуация та же. Распространение ситуации на отечественную «лигу плюща» – ВШЭ, МФТИ, МГУ – дело времени.
Американские аналитики указывают среди причин инфляции оценок давление: экономическое, политическое и идеологическое. Эта модель удивительно похожа на российскую, но у нас давление многократно сильнее. У нас на школу давят родители, администрация, чиновники, ФГОС и мониторинги, рейтинги школ и всё что угодно, требующее красивую картинку вместо кропотливой работы над реальными знаниями. В результате учитель фактически не контролирует ни оценивание, ни дисциплину, ни требования.
То, что в Гарварде называют «эрозией стандарта», в России давно превратилось в минное поле, где любой шаг учителя может вызвать взрыв недовольства с любой стороны.
Гарвард фиксирует парадокс: студенты с отличными оценками не умеют понимать текст XIX века. У нас то же самое, только масштаб больше: школьники не понимают даже простых параграфов учебника. Дети, читающие по слогам в старших классах – уже не редкость. Но они всё равно успешно «осваивают программу». Оценка перестала быть обратной связью, теперь это что угодно – инструмент родительского спокойствия, показатель «эффективности» школы, страховка от жалоб, но не реальная оценка знаний школьника.
В США частные университеты первыми попали под экономическое давление: студент платит – университет подстраивается.
Российские частные школы уже давно живут в той же ловушке. Они обязаны удовлетворять запрос клиента, иначе клиент уйдёт, это обусловлено их экономической моделью – приятно, дорого, но неэффективно. Так что в частных школах, даже самых лучших, учителя тоже живут в парадигме «двойка не ученику, а учителю». Конечно, частные школы могут себя по-разному позиционировать, но вывод, хоть и жесткий, но честный, прост: частная школа не заменяет реальной реформы. Она лишь маскирует общую болезнь.
Попытки бороться с инфляцией оценок провалились даже у Принстона. Принстон пытался ввести квоты на количество отличных оценок. Через 10 лет отменили: выпускники стали проигрывать на рынке труда студентам вузов, которые продолжали раздавать оценки без разбору.
В России такая мера невозможна в принципе. Попробуйте сказать директору школы, что в 80% «пятёрок» в классе выглядит неправдоподобно, и вы узнаете, что такое вертикаль управления. И в любом случае выпускник с липовым аттестатом отличника будет выигрывать при поступлении у умного выпускника с реальными оценками.
Итог США: «Стало дорого и бессмысленно учиться». В Америке рост стоимости образования вызывает сомнение – стоит ли игра свеч.
У нас школьное образование формально пока ещё бесплатное, поэтому сомнение связано не с ценой, а с содержанием. Ребёнок может получить аттестат, ничего не зная, потому что система не предполагает честной проверки знаний. Так рождается поколение, которое «прошло школу», но не освоило школьную программу.
Главный вывод: почему у нас всё как в Гарварде? Потому что причина одна и та же – потеря доверия к преподавателю плюс пресловутые показатели эффективности.
Когда учителю диктуют, корректируют, запрещают, угрожают проверками и жалобами, обязывают выполнять KPI, ограничивают в дисциплинарных мерах, навязывают стандарты и платформы, он перестаёт быть носителем знания, он превращается в обслуживающий персонал системы. И тогда никакие «пятёрки» уже ничего не значат. Ни цифровые платформы, ни частные школы, ни новые стандарты, ни рейтинги не спасут ситуацию. Единственный выход – полное невмешательство в дела школы и академическая свобода педагогов.
Это аксиома: где учитель свободен – там растут знания, где учитель под строгим контролем – там растут оценки.
