Равновесие силы против экспорта демократии
Журналист, политолог Шамсудин Мамаев – о новых подсказках Генри Киссинджера и вариантах развития международного конфликта.
Недавняя американская политика в отношении Тайваня — то, что спикер Палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси своим августовским визитом на Тайвань бросила открытый вызов Пекину, а затем президент Джон Байден, публично порвав с никсоновской политикой «стратегической неопределенности», заявил о своей готовности силой защитить независимость острова в случае вторжения в него китайских войск — все это вызвало вполне законное беспокойство у бывшего советника президента Никсона по национальной безопасности Генри Киссинджера. После чего он, известный пропонент реал-политики, еще тогда, в августе, опубликовал свою статью-предупреждение Белому Дому о том, что «США находятся на грани войны с Россией и Китаем». Где посоветовал ему отказаться от своей нынешней политики ценностей в пользу достижения геополитически прагматического «равновесия сил». Прямо предупреждая американских политиков, что, «если вы считаете, что результатом ваших усилий должна стать победа ваших ценностей, то тогда я думаю, что никакого равновесия вам не достигнуть». Проще говоря, речь здесь идет о том, что политик должен стремиться не экспорту своих ценностей, а к поиску возможности сблокироваться по какому-либо вопросу с тем или иным, пусть даже идеологически враждебным полюсом силы, ради решения некой главной проблемы.
Напомню, что сам Киссинджер после американского поражения во Вьетнаме сумел воспользоваться идеологическими разногласиями между СССР и Китаем и превратить последнего в фактического союзника США в холодной войне против первого. Поэтому сегодня он ценится отнюдь не только как теоретик в этих вопросах, но и как блестящий практик. И вот на днях, после сентябрьских успехов украинского контрнаступления на востоке страны, он выступил с новой подсказкой Белому дому.
«Поскольку наступление Украины вскрыло слабость российской армии, Си не хочет, чтобы Запад воздвиг такую же стену противодействия против Китая, как против России. Ведь это может вызвать вопросы дома /к нему самому-Авт/», – заявил Киссинджер 3 октября на форуме Азиатского общества в Нью-Йорке. Объясняя это тем, что председатель Си один раз, во время своей февральской встречи с Путиным в день открытия Олимпиады, уже выдавал ему «почти карт-бланш» на проведение СВО и рассчитывал, что она будет успешной. Но Россия не оправдала его ожиданий и теперь ему необходимо пересмотреть свой подход. После чего и следует его подсказка: Китай начнет медленно ослаблять напряженность с США и первым шагом к этому станет вероятная встреча Си с Байденом в ноябре на саммите G20 в Индонезии.
Думается, однако, что поскольку в сегодняшней холодной войне главным соперником США выступает Китай, а не Россия, то ожидать какой-либо дружбы между ними не приходится. Глобализация - тот инструмент, которым в свое время воспользовался Киссинджер, чтобы пристегнуть Китай к Америке, уже позволила китайской экономике превзойти американскую. Так что сейчас обе страны находятся в состоянии столь острой экономической конкуренции, которое толкает их, скорее, к экономической войне, чем к сотрудничеству. К тому же, администрация Байдена сейчас отчаянно сражается за либеральные ценности уже не только против Китая и России, но и с собственными республиканцами. Не говоря про политический раскол и кризис в экономике Евросоюза и Украины. Все это, учитывая физическое состояние самого Байдена, делает весьма сомнительным надежду Киссинджера на то, что он сможет добиться «равновесия» в столь сложном многоугольнике сил. В то время как в противоположном, многополярном, мире Шанхайской организации сотрудничества доминирует равновесие — после ухода США из Афганистана здесь воцарилось относительное спокойствие.
ШОС: три лидера, два фронта?
Говорят, Мао Цзэдун однажды подытожил свою философию внешней политики метафорой: «Мудрая обезьяна сидит на вершине горы и наблюдает за схваткой двух тигров в долине внизу». Тиграми у него были, конечно же, Москва и Вашингтон, а мудрой обезьяной — Пекин. То же самое, наблюдая за схваткой Москвы и Вашингтона в Украине и размышляя о выработке своей стратегии в тайванском кризисе, мог бы сказать перед этим сентябрьским саммитом ШОС и председатель Си Цзиньпинь.
Для Москвы военная ситуация была тогда сложная — российские войска, потерпев поражение под Харьковом, отошли на рубеж реки Оскол, потеряв при этом порядка 10% занятой ими территории. Так что Владимир Путин, встретившись со своим китайским коллегой и, видимо, хорошо понимая его чувства, сразу же взял инициативу в свои руки: высоко оценив «сбалансированную позицию китайских друзей в связи с украинским кризисом», он добавил, что мы «понимаем ваши вопросы и ваши озабоченности на этот счет. В ходе сегодняшней встречи подробно разъясним нашу позицию по этому вопросу». Не забыв напомнить при этом, что Россия твердо придерживается принципа «одного Китая» и осуждает провокации США и их сателлитов в Тайваньском проливе.
«Мой дорогой и давний друг! Очень рад нашей новой встрече. В феврале этого года нам было приятно вместе отмечать открытие зимней Олимпиады, обсуждать грандиозные планы развития китайско-российских отношений», - так издалека начал свой ответ товарищ Си. Затем, перейдя к сегодняшнему дню, сказал главное: «Перед лицом невиданных за всю историю колоссальных перемен нашего времени в мировом масштабе мы готовы с российскими коллегами сыграть руководящую роль, чтобы вывести столь быстро меняющийся мир на траекторию устойчивого и позитивного развития».
Давайте теперь сравним это с тем, что было сказано на следующий день при встрече президента РФ с премьером Индии Нарендрой Моди. Индия сегодня –наш второй важнейший союзник России в ШОС, ее экономика уступает здесь только китайской. Тем не менее, если верный своей роли мудрого наблюдателя председатель КНР воздержался от публичного высказывания своих «озабоченностей» Москве, то Моди начал с того, что прямо заявил Путину, что «сейчас не эпоха войн». Попросив затем его объяснить, как думает Москва ее прекратить: «Необходимо добиться мира в будущем, и я уверен, что у нас есть возможность обсудить это. Я приветствую возможность узнать ближе Вашу точку зрения». Явно желая услышать от Москвы, как именно она собирается добиваться мира. На что Путин, пообещав ему, что «мы сделаем все для того, чтобы это все прекратилось как можно быстрее», тут же пожаловался на Киев: к сожалению, руководство Украины заявило об отказе от переговорного процесса и хочет добиться своих целей, как они говорят, «на поле боя».
Понятно, что все это всего лишь открытая информация — сами переговоры проходили в закрытом режиме. Однако о сути ответа российского президента догадаться несложно: свое первое условие для начала диалога с Киевом российский президент озвучил позже на своей пресс-конференции в Самарканде - «чтобы они согласились». Второе же условие для этих переговоров легко вывести из путинского заявления на российском телевидении 21 сентября.Поскольку заявив, что «мы не можем, не имеем никакого морального права отдать близких нам людей на растерзание палача и то решение о своём будущем, которое примет большинство жителей Донецкой и Луганской народных республик, Запорожской и Херсонской областей, мы поддержим» и подписав указ «Об объявлении частичной мобилизации в Российской Федерации», Путин тем самым и задал будущую повестку переговоров Москвы с Киевом. И на днях, когда эти референдумы прошли, Зеленский ему ответил, что после этих референдумов ему не о чем разговаривать с Путиным.
Ну а то, что нам делать дальше, подсказывает указание Си Цзиньпина — готовьтесь к войне. Притом, не только в Украине — озвученная им на ШОС позиция «мудрой обезьяны» явно амбициознее и сложнее позиции индийского премьера.
Итак, для начала председатель Си напомнил своему «дорогому и давнему другу» как им было приятно обсуждать в феврале свои «грандиозные февральские планы развития китайско-российских отношений». Напомню — через 19 дней после этой встречи, т.е. практически сразу после окончания Олимпиады, началась наша спецоперация в Украине. Конечно, грандиозного успеха она нам не принесла, но процесс мировой перестройки она все-таки запустила. Ввиду чего председатель Си и предлагает Путину совместно «сыграть руководящую роль, чтобы вывести мир на траекторию устойчивого и позитивного развития».
Позже на Генассамблее ООН подобную амбицию выказал и глава МИД Китая Ван И — он заявил, что именно Китай, а никак не США, может вывести мир из нынешней турбулентности. Зная политическую позицию Путина, не приходится сомневаться в том, что он поддержит подобную амбицию. Что же касается Вашингтона, то здесь никто, даже сам Киссинджер, подобную амбицию Пекина не поддержит. Ну и что тогда может предложить ему Вашингтон, чтобы перебить эту поддержку Москвы? В статьях Киссинджера нет даже намека на подобную подсказку — он эту опцию почему-то просто не рассматривает.
Чтобы понять смысл этой китайско-российской стратегии предлагаю перечитать выступление Путина в октябре 2021 года на Валдайском форуме, где он говорит, что «действительно, мы живём в эпоху грандиозных перемен. Социально-экономические проблемы человечества обострились до степени, при которой в минувшие времена случались потрясения всемирного масштаба: мировые войны, кровопролитные общественные катаклизмы. Все говорят о том, что существующая модель капитализма исчерпала себя. Говоря прямо, доминирование Запада в мировых делах уступает место намного более многообразной системе. Процесс этой трансформации уникальный. Политическая история ещё не знает примеров того, как стабильное мировое устройство устанавливалось бы без большой войны и не на основе её итогов. Так что, вспомним кое-что из китайской мудрости: слово «кризис» состоит из двух иероглифов – «опасность» и «возможность». Мы должны осознавать опасность и быть готовыми ей противодействовать. Тогда у нас есть возможность создать чрезвычайно благоприятный прецедент».
Здесь самое время указать на существенную разницу в позициях Си Цзипиня и Путина по сравнению с позицией премьера Моди — да, они тоже за мирное разрешение украинского (как, кстати, и тайваньского) кризиса, поскольку понимают его опасность, вот только главная задача у них другая. А именно — учитывать риски, но использовать те возможности, которые представляет любой кризис для решения проблемы перехода от однополярного к многополярному миру. Поэтому совершенно закономерно и отнюдь не удивительно, что через два месяца после этого выступления Путина, МИД РФ передал США и опубликовал 17 декабря 2022 года проект договора о нерасширении НАТО на восток с отдельным упоминанием в ней проблемы Украины.
Сегодня уже очевидно — надежда российского президента на создание «чрезвычайно благоприятного прецендента» для мировой перестройки не сбылась. Вашингтон предложенный ему проект не расширения НАТО отвергнул практически без обсуждения и стал столь усердно внушать Киеву мысль о неизбежности широкомасштабного - включающего захват не только Донбасса, но и самого Киева - российского вторжения, что даже президент Зеленский заартачился. Указав, в частности, на то, что украинский Генштаб не видит сосредоточения у своих границ такой масштабной ударной группировки, которая требуется для захвата столицы. Бедный Зе - ключ к этой загадке заключался, однако, в том, что российский Генштаб решил создать необходимую ударную группировку не на земле, а в воздухе — высадив парочку десантных дивизий на аэродром в Гостомеле в 30 км от Киева. Которых затем две сотни вертолетов должны были перебросить прямо в центр столицы для захвата всех правительственных кварталов. После чего, по слухам, в Киев должны были вернуть свергнутого Майданом президента Януковича и «чрезвычайно благоприятный прецедент» был бы создан. После чего, как предполагалось, далее начался бы сравнительно бескровный процесс капитуляции украинской армии.
Однако сильный обстрел Гостомеля украинской артиллерией не позволил приземлиться самолетам с десантниками и, похоже, что задуманный ранее блицкриг теперь, после объявления в России мобилизации, быстро приобретет очертания обычной войны. При этом Китай может оказаться для нас столь же мощным союзником, каким являются сейчас США для Украины, а может и открыть второй антиамериканский фронт — это будет зависеть от динамики и остроты тайваньского кризиса.
ШОС как геополитический союз
Понятно, что столь тесное сотрудничество между Си Цзиньпином и Владимиром Путиным невозможно объяснить лишь их идеологической близостью — суть дела здесь в том, что после распада СССР Китай и Россия стали геополитическими союзниками. Этот процесс запустил еще Михаил Горбачев, когда предложил Пекину в конце 1989 года урегулировать все пограничные вопросы на советско-китайской границе, приведшие к вооруженному столкновению на острове Даманский. Процесс пошел на редкость быстро — уже в апреле 1990 г. стороны подписали Соглашение о руководящих принципах взаимного сокращения вооруженных сил и укреплении доверия в районе советско-китайской границы. После чего все дислоцированные в районе границы войска сторон были сокращены и реорганизованы так, чтобы они были неспособны вести наступательные операции.
После же распада СССР процесс согласования границ на базе этого соглашения продолжила «шанхайская пятерка» - Россия, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Китай. В итоге в октябре 1995 года была юридически закреплена граница Китая с Россией, в апреле 1997 года — Китая с тремя остальными странами. Практически это означало, что стороны договорились лишь о гарантиях ненападения друг на друга, но не более того - Китай ни тогда, ни позже не делал каких-либо попыток создать собственный военный блок и перетянуть туда бывшие советские республики. В то время как на Западе происходило именно это - здесь уже в 1994 году было принято решение о принятии в НАТО бывших республик СССР и государств-членов организации Варшавского договора. Решение это было настолько неудачное, что даже Джордж Кеннон, идейный отец «политики сдерживания» СССР, в конце 1996 года предупреждал, что «расширение НАТО было бы самой роковой ошибкой американской политики за всю эпоху после окончания холодной войны». Подчеркнув, что подобное «роковое решение» будет вдвойне прискорбно, учитывая полное отсутствие какой-либо необходимости в этом шаге».
Предсказание оказалось пророческим - в прошлом году Москва в своем, переданном в Вашингтон, требовании о нерасширении НАТО потребовало возвращения альянса в границы 1997 года. Но было поздно — Восточная Европа уже почувствовала себя дома.
Шанхайская шестерка (ШОС), возникшая 15 июня 2001 года после присоединения к «шанхайской пятерки» Узбекистана стала первой международной организацией, сделавшей идею борьбы с терроризмом стержнем своей деятельности - уже через год в ее структуре появился Региональный антитеррористические центр. Другими словами, ШОС превратился геополитический блок антитеррористической, а не военной, направленности. Необходимость создания такого международного блока Узбекистан и Россия, видимо, осознали в результате событий августа 1999 года. Тогда арабо-чеченские моджахеды эмира Хаттаба вторглись в Дагестан, а узбекские боевики Джумы Намангани пытались пробиться из Афганистана через Киргизию в Узбекистан.
Так что ШОС стал предтечей всех тех международных коалиций против исламских террористов, которые стали формироваться после теракта 9/11 «Аль-Каиды» в Нью-Йорке. ШОС тоже расширялся, хотя и очень медленно: в 2017 году к ней в качестве постоянных членов присоединились враждебно настроенные друг к другу Индия и Пакистан, на самаркандском саммите 2022 еще такой антиамериканский «изгой» как Иран. Причем двое последних являются не только борцами с терроризмом, но в ряде случаев обвиняются и в их спонсорстве. Но самое главное — все они, в отличии от бывших среднеазиатских республик, являются, как и Китай, прибрежными государствами. Думается, что именно этот геополитический критерий и обусловил их прием в ШОС.
О постулатах и формулах геополитики
Первейшим постулатом геополитики является утверждение о существовании цивилизаций моря и суши. Первых в ШОС нет вообще: его ядро (Хартленд) составляют цивилизации суши, а именно Россия и бывшие среднеазиатские республики СССР - ныне это пять стран Центральной Азии. Китай же был и остается ярко выраженным представителем промежуточной, прибрежной (Rimland). Обратите внимание — все новички ШОС — Индия, Пакистан, Иран — тоже принадлежат к Римланду. Причем первые двое, как и Китай, обладают ядерным оружием, а Иран подозревают в его разработке. Геополитически это можно объяснить тем, что Римланд, как промежуточный регион между Хартлендом и морскими державами, является традиционным полем для их схватки между собой. Что вынуждает страны Римланда постоянно быть начеку. Ибо, как утверждает основная формула геополитики, «тот, кто контролирует Римланд, правит Евразией, кто правит Евразией, тот управляет судьбами мира».
После распада СССР, таким единственным управляющим стали, как известно, США - ярчайший представитель цивилизации моря. Вторым, не столь сильным, но столь же ярким представителем цивилизации моря выступает Великобритания. Так что, предъявив Вашингтону в декабре 2021 года жесткое требование о возврате НАТО в границы 1997 года, а затем начав свою спецоперацию в Украине, Кремль открыто оспорил его право на управление Евразией, а значит и миром. Что в свою очередь заставило Вашингтон задуматься над установлением своего контроля на Римландом ШОСа — западнее его границ практически весь Римланд, за исключением Аравийского полуострова, контролирует НАТО.
Что касается ШОС, то он в целом контролируется тройкой Россия-Индия-Китай. А поскольку Москва и Пекин из-за своих проблем на Украине и Тайване противостоят сейчас Америке практически единым блоком, то Вашингтон первым делом обратился к Индии. Для чего еще экс-президент США Трамп, когда начал свой экономический наезд на Китай, раскопал вроде бы уже почивший в бозе механизм «четырёхстороннего диалога по безопасности» QUAD и для его оживления Белый Дом в феврале 2022 года собрала в Мельбурне для совещания глав МИД США, Японии, Австралии и Индии. На нем Австралия призвала партнёров объединиться против «авторитарных режимов» в Китае, КНДР и России, а госсекретарь Блинкин поддержал ее, заявив, что Россия в Украине угрожает безопасности государств всего мира, включая Австралию(!?). После чего
администрация Джо Байдена принялась за создание антикитайского «санитарного кордона» в Индийском океане. Который должен был пройти вдоль южного побережья ШОС, где сейчас проходят основные маршруты поставки арабской нефти в Китай.
Но похоже, что этот план создания «азиатского НАТО» - так его окрестил Пекин, провалился. Ибо «страны Азии не хотят быть втянутыми в конфронтацию между Вашингтоном и Пекином, а в Москве хорошо знают о неприемлемости для Индии участия в закрытых военно-политических объединениях антироссийской направленности», - заявил в апреле замглавы МИД РФ Игорь Моргулов.
Похоже на истину, поскольку разговаривать на эту тему с Тегераном для Вашингтона заведомо бесполезно, а с премьер-министром Пакистана видимо попытались, но не удалось. Поскольку как раз в апреле он был вотумом недоверия отправлен в отставку. Причем, сам Хан - как тогда, так и сейчас, как в парламенте, так и на митингах - утверждает, что за этим вотумом недоверия стояли не только пакистанские военные и прозападная оппозиция, но и иностранные заговорщики, которые не простили ему его независимую внешнюю политику.
Напомню — Хан являлся убежденным сторонником стратегического союза с Китаем, а отнюдь не с США. Но ему крайне не повезло приехать на переговоры в Москву 23 февраля этого года - как раз в тот день, когда российские войска входили в Украину. К тому же, Хан не послушался «доброжелателей» и отказался уезжать, не доведя переговоры до конца. Не осудил он российскую спецоперацию и в Украине и когда вернулся домой. Так что при желании несложно догадаться, что это были за иностранные «заговорщики», которые способны распоряжаться пакистанской армией как своей собственной. Так что премьер-министр Индии воистину повел себя значительно более умело, чем его пакистанский коллега.
Ну и наконец, последнее — если Вашингтон уже понял, что он не в силах расколоть тройку лидеров ШОС, и Белый Дом начал разработку новой антикитайской стратегии, то не исключено, что августовский визит главы Палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси на Тайвань был не ее капризом, а исходной точкой этой новой стратегии. Стратегии провоцирования Пекина на войну — ведь именно последовавшее за ее визитом заявление президента Байдена о том, что в случае нападения Китая на Тайвань, он пошлет туда американские войска — насторожило Си Цзиньпина и заставило Китай начать готовиться к ней.
Перспективы дальнейшего развития
Сегодня, когда два из трех лидеров ШОС входят в жесткое противостояние с США по вопросам будущего мироустройства, вряд ли можно сказать что-то определенное про перспективы этой организации — итоги этой борьбы способны оказать огромное влияние на будущее всего человечества, а не только ШОС. Однако при рассмотрении китайского проекта «Один пояс, один путь» сразу бросается в глаза, что он предполагает развитие как «Морского Шёлковый путь XXI века», так и сухопутного «Экономического пояса Шелкового пути» направленного на то, чтобы соединить центральноазиатские «страны Суши» обширной логистической и транспортной сетью, используя дороги, порты, железнодорожные пути, трубопроводы, аэропорты, транснациональные электрические сети и даже оптоволоконные линии.
В то время как предложенный американцами проект «Индо-пацифик» ориентирован главным образом на военно-политические цели — в первую очередь на Индию — и экономически интересен исключительно «странам Моря». Но не настолько интересен, чтобы Нью-Дели подписался под ним прямо сейчас. Поскольку, если для Вашингтона Китай является врагом, претендующим на роль гегемона, то для Индии КНР – это сосед, с которым можно разделить сферы влияния, максимально обеспечив при этом собственные интересы. Примерно так же, кстати, обстоит дело у Вашингтона и с Россией — если бы он согласился разделить с Москвой сферы влияния, т.е. подписать предложенный ему договор о непродвижении НАТО на Восток, то и войны в Украине не было бы.
Ну а теперь, если Россия проиграет войну, то ей не позавидуешь — никакой филантропии в духе «плана Маршалла» для нас не будет. Скорее, наоборот, на Россию наложат репарации и контрибуции в духе Версальского договора после первой мировой войны. Нечто подобное, только в меньшем размере, ждет, видимо, и Китай - в случае если у него дойдет дело до войны за Тайвань, которую он проиграет.
Что же касается ШОС в целом, то его «державы Суши» в этом случае явно пострадают, а «страны Римланда», возможно, и выиграют, если вовремя примкнут к победителю. Если же проиграет США, то тогда политические возможности России и Китая, как и ШОС в целом, сразу возрастут, их перспективы улучшатся и дальнейшие успехи будут зависеть от них самих.
Хотя даже подобные, весьма расплывчатые и общие рассуждения, гроша ломаного не будут стоить, если дело дойдет до обмена сторонами ядерными ударами.
