Мир со свалками и без
Заместитель председателя Общественного совета при Министерстве природных ресурсов и экологии РФ, лидер партии «Альянс зеленых», эксперт Центра ПРИСП Александр Закондырин продолжает рассуждать об экологических проблемах России, перспективах и опасностях мусорной реформы и роли общества в решении застарелых экологических проблем.
Мир без свалок
Если мы перейдем к инвестициям бюджета, то увидим, что основные средства государства в рамках нацпроекта пойдут на программу «Чистая страна» и систему обращения с твердыми бытовыми отходами. Бюджет потратит на эту программу более 400 миллиардов рублей. Почему именно такая программа стала объектом вложений бюджетных средств?
Десятилетиями мы просто закапывали мусор в грунт, в землю. Сейчас это стало проблематично. Мы исчерпали рядом с крупными городами места, где можно захоранивать мусор. Везде, где есть транспортная доступность и где можно организовать полигоны, есть люди — либо это жилые дома, либо дачные участки. А те свалки и полигоны, которые сейчас уже есть, переполнены.
Мусор нужно куда-то девать, и самое логичное — дать отходам вторую жизнь. Поэтому нужно построить в России отрасль, которой сейчас де-факто нет: отрасль по сортировке отходов, по их глубокой переработке. Кстати, это отличительная особенность России от других цивилизованных стран мира — там эта отрасль существует, и она создавалась на протяжении длительного времени, примерно с семидесятых годов, то есть полвека.
Кстати, развитые страны занялись мусоропереработкой не от того, что им некуда девать деньги. Там тоже были проблемы, связанные с протестами граждан, которые, как и у нас, не хотели жить рядом со свалками.
Как они решили эти проблемы?
В развитых странах выстроена так называемая цикличная экономика, или вторичное использование ресурсов, и эта отрасль стала системообразующей. В Европе переработка мусора регулируется множеством директив Евросоюза, а кроме того, там принята Концепция устойчивого развития. Смысл концепции — минимизировать образование отходов.
В Гамбурге в 1999 году закрылся последний полигон, и сейчас уровень переработки отходов в этом городе составили 75 процентов. В России этот показатель не более семи процентов, а 93 процента мы захораниваем на полигонах. Десятилетие назад в Германии была переработка примерно 55–60 процентов, сейчас — 75. Рост на десять процентных пунктов произошел за десять лет. Примерно с такой скоростью и строится отрасль.
В Швейцарии нет полигонов, и до 95 процентов отходов перерабатывается. При всем скепсисе, который есть к теме мусоросжигания в экспертном сообществе, там мусор активно сжигается. Но нужно понимать, что сжигаются «хвосты» — то, что невозможно переработать в силу различных обстоятельств, потому что сжигание — самый дорогой способ утилизации отходов из всех.
После сжигания мусора остается зольный осадок. Что делать с ним?
В зависимости от морфологии мусора это примерно от 15 до 30 процентов. Средняя цифра — 20 процентов. Например, в Швейцарии в результате мусоросжигания он захоранивается на шахтах в соседних землях Германии со строгим обеспечением всех норм безопасности, так как после сжигания возрастает класс опасности отходов.
Это ведь еще и очень дорого?
Да, российские тарифы по сравнению с европейскими даже с учетом паритетов покупательной способности несопоставимы между собой. Но цена — это как раз один из главных факторов регулирования рынка. Стоимость вывоза мусора в Германии в 20 раз выше, чем в России, при условии, что в стране уже построена инфраструктура. Как результат — объем образования отходов при таких тарифах меньше, потому что люди понимают, что вывоз мусора стоит денег, и рачительно относятся к первичной сортировке отходов. Кроме того, есть и законодательные инициативы вроде запрета пластиковых пакетов.
Мусор мало разделить, его же надо еще и переработать?
Европейские бюджеты дотируют эту деятельность. Переработчикам вторсырья они дают дотации практически по всем отраслям, и в результате эта отрасль экономически прибыльна.
Несмотря на дороговизну сжигания мусора, в России активно обсуждается строительство мусоросжигательных заводов.
В России на сегодня есть порядка 40 мусоросжигательных заводов и более 130 мусороперерабатывающих. Но большинство решений, реализованных у нас, устаревшие, в Европе они уже не применяются.
Тем не менее, анонсировано строительство еще четырех мусоросжигающих заводов — трех в Подмосковье и одного в Татарстане. Там будут использованы современные технологии?
Выбранная компанией «РТ-Инвест», связанной с «Ростехом», технология термического обезвреживания активно используется в Европе, но тем не менее эта технология не самая эффективная. Она довольно дорогая, и дело не в капитальных затратах, а в стоимости захоронения. Но главный вопрос в другом: будет ли соблюдаться технологическое исполнение всех требований? Например, по установке фильтров: будут ли они вовремя меняться? По предварительной сортировке мусора: так как нельзя сжигать пластик, из него образуются те самые диоксины, наносящие вред здоровью. А где будут захораниваться фильтры и зола?
Мир со свалками
Свалки, как мы теперь знаем, тоже недешевое удовольствие. На рекультивацию уже имеющихся полигонов в нацпроекте выделено порядка 300 миллиардов рублей. Этого хватит?
Та сумма, которая фигурирует в нацпроекете, пойдет на рекультивацию лишь 191 свалки. Речь идет исключительно о свалках, которые находятся на территории городов. Нужно понимать, что это капля в море. Легальных полигонов в России 1099 и еще примерно 22 тысячи незаконных свалок. Мы даже не понимаем масштаб проблемы. У нас нет не то что каких-то планов рекультивации этих 22 тысяч объектов, у нас даже нет первичных исследований, которые давали бы представление, что, собственно, там находится. Поэтому мы пока даже не можем оценить, во сколько обойдется ликвидация накопленного ущерба.
Например, рекультивация подмосковного полигона Кучино, закрытого по поручению президента России, обойдется в четыре миллиарда рублей. А рекультивация 323 свалок в Архангельской области, по данным местных властей, обойдется в шесть миллиардов рублей. И это в малозаселенной Архангельской области!
У свалок есть операторы, и люди платят им, а теперь выясняется, что надо еще выделить деньги, чтобы они были рекультивированы?
В России до недавнего времени это была абсолютно серая экономика, не было никакой прозрачности. Компании получали тариф, в который в том числе были заложены расходы на рекультивацию. Но куда-то все деньги исчезали. В России нет ни одного примера рекультивации полигона за частный счет. Вся рекультивация, которая происходила и происходит сейчас, — всё за счет федерального бюджета. К сожалению, нет никакой возможности привлечь к ответственности компании, которые эксплуатировали легальные полигоны. Как только полигон перестает функционировать, компания-оператор становится банкротом, с нее ничего невозможно взять.
Яркий пример из Подмосковья. Под Серпуховом был такой полигон Сьяново, им владела частная компания, которая разорилась ровно в тот момент, когда полигон заполнился. Все граждане, связанные с компанией, исчезли в неизвестном направлении: директор, собственники, административный персонал, — а свалка загорелась. Чтобы эту свалку потушить, потребовалось 34 миллиона рублей. А сейчас разрабатывается проект ее рекультивации, который будет стоить миллиарды.
Сейчас в стране запущена «мусорная» реформа: выбраны региональные операторы, заключены долгосрочные контракты, которые в том числе должны дать гарантию, что известные лица не исчезнут с деньгами в неизвестном направлении.
Главная задача региональных операторов — строительство новой инфраструктуры. Согласно установленным тарифам, маржинальность работы такого бизнеса примерно семь-восемь процентов. Есть разные экономически модели, но в России не принято делать огромные инвестиции за семь-восемь процентов годовых. Проще отнести деньги на депозит в банк. Плюс непонятно, что будет происходить с тарифами. Цены на вывоз мусора внутри страны отличаются в десятки раз. Непонятно, смогут ли граждане оплачивать эти расходы. Поэтому уже на старте реформы отрасль неправильно мотивирована.
Тем не менее, реформа вызвала ажиотаж у бизнеса, была масса желающих поучаствовать в конкурсах.
Все утвержденные региональные операторы нацелены сейчас на одно — получение земельного участка логистической доступности от населенных пунктов и организацию там полигонов.
Но они же должны построить сортировочную инфраструктуру. Зачем им полигоны?
За полгода не может появиться никаких систем по сортировке, глубокой переработке. С точки зрения строительно-монтажных работ это оборудовать невозможно. Куда они будут возить мусор? Конечно, на полигон. Как возили, так и будут возить.
При этом строительство какой-то инфраструктуры по сортировке, минимизации объемов захоронения пока лишь обсуждается. Как правило, все обсуждаемые проекты — самые простые технологические решения. За основу берут какую-нибудь европейскую технологию, ее максимально упрощают, минимизируют расходы. В итоге вся сортировка приходит к ручному труду лиц из Средней Азии.
Инвестиционных проектов, которые могут изменить структуру формирующейся отрасли, в данный момент нет.
То есть ставка на бизнес неоправданна?
В мусороперерабатывающей отрасли могут быть частные инвестиции. Строительство инфраструктуры, собирающей отходы, их транспортировки — здесь есть место частным деньгам. Но дальнейшую работу с мусором частный бизнес в России пока не может потянуть. Здесь государство должно помочь в создании этой инфраструктуры.
В данный момент вся мусороперерабатывающая инфраструктура должна находиться в государственных руках. Все полигоны должны быть национализированы. Поскольку частный собственник не выполняет функции по обеспечению экологической безопасности и корректную утилизацию отходов.
Именно поэтому создана госкомпания «Российский экологический оператор»?
Единственная цель ее создания — построить отрасль мусоропереработки. На следующем этапе государство может передать в частные руки выстроенные цепочки. К сожалению, без участия государства эта отрасль не будет построена, это уже очевидно. И если не будет принято решение, что полигонные захоронения находятся исключительно в государственных руках, мы никогда не обеспечим нормальную экологическую безопасность производства.
Московский пионер
В авангарде мусорной реформы стояла Москва. Здесь реформа началась шесть лет назад, и это привело к мусорному коллапсу в Подмосковье. Теперь эксперимент решили масштабировать на всю страну?
Я бы здесь не делил Москву и Московскую область. С моей точки зрения, это одна агломерация. Это касается и проблем мусора, и вопросов развития города, однако в администрации города так не считают. У московского правительства логика следующая: мы платим вполне себе рыночные деньги за услугу по вывозу отходов, мы эффективно выстроили систему, компьютеризировано, абсолютно прозрачно. Но нам совершенно неинтересно, куда этот мусор идет.
Напомню, что в Москве действует эксперимент стоимостью 146 миллиардов рублей на десять лет. И уже прошло почти семь лет, и уже значительная часть этих денег потрачена. Миллиардов 60–70 уже освоили.
Огромные деньги, кажется, на них можно было выстроить всю систему сортировки мусора.
В самой Москве лучшая в стране система санитарной уборки города. Если московская мусоровывозящая компания нарушает срок исполнения своих обязательств хотя бы на десять минут, ее штрафуют. Все компьютеризировано. Это происходит автоматически, не нужны даже ни чиновники, ни управа. Выстроена четкая система, как город нужно убирать. Но как только мусор выехал за МКАД, это проблема уже другого региона.
Дальше произошло невероятное: закончились свободные площади на подмосковных полигонах. Подмосковье больше не может принимать ежегодно восемь миллионов тонн московских отходов к имеющимся четырем миллионам тонн своих.
Некоторые полигоны закрыты по указанию президента, где-то по указанию губернатора Московской области Воробьева. Это не рукотворный кризис?
Из 39 полигонов, которые действовали, 25 закрыты. Произошел дисбаланс. Мэрия Москвы начала экстренным образом придумывать технологию раскидывания этих отходов по близлежащим регионам. Попробовали Владимирскую область. Это вызвало бурный протест, стало политическим фактором в жизни региона. Похожая ситуация в Архангельской области, где тоже отрабатывается технология дальнего захоронения.
Как разрешить кризис?
Есть технологический аспект. Нужно хотя бы начинать внедрять раздельный сбор мусора. Есть две классические технологии раздельного сбора мусора: американская и европейская. Европейская — это пятиконтейнерная система: пластик, бумага, стекло, органика и опасные отходы. В Америке всего два контейнера: органика и неорганика. По морфологии мусора мы ближе к США, чем к Европе.
А есть и политический аспект, и это основная проблема, которую предстоит решить: кризис доверия между властью и обществом по поводу строительства любой «мусорной» инфраструктуры. Будь это уже существующий полигон, мусоросжигающий либо перерабатывающий завод или даже обычная сортировка. Люди не верят власти и не хотят жить рядом с такими объектами. Проблема возвращения доверия — ключевая проблема. Можно найти земельный участок подальше от жилой застройки, можно найти инвестора и придумать механизмы экономических стимулов, но доверия ко всей этой отрасли у людей нет. Это нужно исправлять.
Полностью материал на: http://expert.ru/expert/2019/13/kak-vernut-doverie-k-musornoj-reforme
