Биржевое ралли как результат нигерской революции

Журналист, эксперт Центра ПРИСП Евгений Огородников – о ситуации на мировом рынке урана.

Нигерская освободительная революция обернулась ралли на одном из самых закрытых в мире рынков — рынке урана. В середине сентября фунт желтого кека (концентрата природного урана) стоил 65 долларов (145 долларов за килограмм) — это самая высокая цена с 2011 года, момента аварии на японской АЭС «Фукусима». Нигер в мировом масштабе производил немного урана, лишь 4%, однако политических передряг в стране хватило для того, чтобы рынок этого элемента расшатался, а рост цен перешел в гиперболу, — то есть налицо все признаки паники. От дна 2017 года уран подорожал почти в четыре раза. Это обострит мировой энергетический кризис, в первую очередь в развитых странах.

В мире две ведущие страны по установленному парку АЭС: США и Франция. В первой работает 95 ГВт мощностей, они покрывают без малого 20% потребности страны в электричестве, во второй — 63 ГВт, дающие 70% электроэнергии. Кроме того, каждый второй киловатт электричества от АЭС получают Украина, Словакия, Бельгия, каждый третий — Чехия, Финляндия, Швеция. Промышленную добычу урана из перечисленных стран ведут только на Украине: на нее приходится 1% мировой добычи. Крохи добывают в США, в основном для нужд оборонной промышленности.

Еще десятилетие назад свою коммерческую добычу урана вели в Чехии, Франции и даже в США. Однако все они предпочли покинуть клуб уранодобывающих стран, передав эту функцию Австралии, Канаде, Казахстану и Узбекистану. То есть сегодня крупнейшие страны, эксплуатирующие АЭС, и страны, добывающие необходимый для работы этих АЭС металл, в буквальном смысле находятся на разных полюсах планеты.

На днях канадский добытчик урана Cameco понизил годовые прогнозы производства из-за проблем на шахте Cigar Lake и на мельнице Key Lake в Канаде. Французская государственная атомная компания Orano заявила, что поставила свои производственные мощности в Нигере на плановое техническое обслуживание из-за нехватки критических химических веществ. В итоге предложение этого металла окажется намного ниже прогнозов.

Острота проблемы в том, что мировая добыча урана падает уже сорок лет. Пик его добычи пришелся на начало 1980-х, когда извлекали до 70 тыс. тонн в год. Полупик был в 2016-м: тогда добыли 63 тыс. тонн. С тех пор годовая добыча сокращалась и в последние три года находится на уровне 50 тыс. тонн в год, покрывая лишь 75–80% мировой потребности. Остальное закрывается переработкой урана оружейного или взятого из накопленных на складах запасов.

Самый крупный рынок сбыта урана — США. Крупнейший поставщик в эту страну — Канада, на втором месте Казахстан, третий, с долей рынка в 12%, ― российский «Росатом». Зависимость США от России по поставкам урана сильная, сопоставимая с европейской зависимостью от поставок нашего газа: каждая седьмая тонна, сжигаемая в реакторах США, родом из России.

Однако мало уран добыть, его еще нужно обработать. Чтобы урану стать топливом, ему необходимо пройти четыре-пять стадий переделов, когда желтый кек превращается в низкообогащенный уран (содержание урана-235 увеличивается при этом с менее 1% до 3–5%, необходимых для работы АЭС), а потом из полученного фабрикуются топливные сборки.

Сорок три процента мировых мощностей по разделению изотопов (обогащению урана) находятся в России. Еще 16% — в Китае. На страны ЕС приходится треть. Собственный рынок США — это лишь 8% от мировых мощностей разделения изотопов. Однако китайский и французский атомпром работают на национальные экономики. В итоге мировой рынок обогащения топлива для коммерческих экспортных нужд — это дуополия, представленная «Росатомом» и европейской Urenco. Технология обогащения урана настолько сложная и дорогостоящая, что США не смогли самостоятельно построить завод. Для этого привлекли европейскую Urenco, однако и той потребовалось свыше десяти лет на то, чтобы запустить предприятие в Луизиане.

Более 20% низкообогащенного урана, необходимого для работы АЭС, США получили из России. Пользуются услугами нашей атомной монополии и европейцы. Более того, в этом году, несмотря на санкции и разрыв всех деловых связей, поставки обогащенного топлива из нашей страны в США выросли. Мягко говоря, зависимость США от топлива для АЭС из России критическая. Восполнить мощности ни по руде, ни по обогащению Штаты не в состоянии даже за несколько лет.

Рост цен на желтый кек ухудшит и без того слабую экономику американских АЭС: субсидии на возобновляемые источники энергии, «уставшая» инфраструктура, налоговое бремя и дешевый природный газ сделали эту отрасль американской экономики низкорентабельной. За последнее десятилетие из эксплуатации выведены десять энергоблоков, а введены в эксплуатацию всего три. Однако и отказаться от атомной энергетики — отрасли, которую современные Штаты очевидно не тянут, — они не в состоянии. Выпадение 20% базовой генерации — это гарантированный блэкаут.

Не лучше обстоят дела во Франции. Мало того, что страна теперь лишится поставок из Нигера, четырехкратный рост цен на уран приведет еще и к заметному росту себестоимости генерации электроэнергии на «уставших» французских АЭС, усугубляя топливный кризис в Европе. Франция — основной поставщик базовой генерации в Германию и Великобританию.

Поэтому, принимая уже 12-й с начала СВО санкционный пакет, европейцы и Штаты ни в один из них не внесли «Росатом». Кроме того, за топливо нужно переводить деньги, а значит, должен быть хотя бы один подключенный к SWIFT банк, через который «Росатом» сможет получать выручку за оказанные услуги. Иными словами, даже теоретически США и Европа не могут полностью заблокировать внешнюю торговлю из России в долларах и евро, не получив в ответ блэкаут. Но самое неприятное — они не могут отказаться от услуг (поддержки) одного из самых высокотехнологичных секторов российской экономики.

Ранее опубликовано на: https://expert.ru/expert/2023/39/nigerskiy-uran-napomnil-pochem-funt-likha/