Поляризация восприятия месседжей Путина
В среду президент России Владимир Путин огласил послание Федеральному собранию. Это традиционное программное выступление лидера страны, в котором он определяет основные направления внутренней и внешней политики государства, обозначает главные проблемы, волнующие общество, и предлагает механизмы их решения. 16-е по счету послание президента носило ярко выраженную социальную окраску, что не могло не привлечь повышенное внимание к тексту выступления Путина со стороны рядовых россиян, в то время как механизмы грядущего трансфера власти в основном заинтересовали более политически подготовленную часть общества.
Социальный месседж в послании Владимира Путина наверняка будет использоваться в ходе обеспечения беспроблемности большого транзита, считает главный редактор «Акценты», политолог, эксперт Центра ПРИСП Антон Чаблин.
Я бы хотел обратить внимание на следующее: поляризация месседжей Путина и их восприятия разными частями общества.
Следил и за подготовкой послания, слушал его онлайн, и одновременно отслеживал публикации в Telegram-каналах и СМИ. И бросилось в глаза, несомненно, резкое различие в степени внимания к первой (социально-экономической) и второй (внешне- и внутриполитической) частям президентского послания.
Для СМИ наиболее интересными оказались именно конкретные цифры, которые предлагал Путин: повышение материнского капитала до 616 тысяч рублей или, скажем, 11-тысячное пособие на ребенка до трех лет. То есть это те цифры, которые интересны и наиболее широчайшему кругу граждан, поскольку касаются всех без исключения — от полицейских до уборщиц. Социальный месседж — это то, что будет наверняка использоваться в ходе обеспечения беспроблемности большого транзита.
А вот сам механизм транзита (конституционная реформа, расширение полномочий Госсовета, Госдумы и Совфеда)... Обсуждение этого стало уделом Telegram-каналов, которые, как понятно, нацелены больше на элитную часть общества. Для основной же массы населения что Госсовет, что изменение Конституции — это вещь в значительной степени абстрактная. Люди не видят себя участниками публичной политики.
Что бы ни говорил Путин про роль граждан, мы понимаем: верховная власть инкапсулировалась, и никакие институциональные, а по сути «косметические», преобразования (как то: право согласовывать руководство силовых ведомств с сенаторами) не восстановят доверия населения, не сделают власть более транспарентной, понятной и предсказуемой.
