Как на войне: ковид косит трудоспособных мужчин
По данным Росстата от 28 января, естественная убыль населения в 2021 году впервые в истории современной России достигла 1,04 млн человек. Последний раз показатель приближался к этой отметке в 2000 году. Основной причиной рекордного показателя стала эпидемия ковида.
Влияние фактора пандемии на увеличение смертности прокомментировал председатель Комиссии ОП РФ по демографии, защите семьи, детей и традиционных семейных ценностей, генеральный директор АНО «Институт научно-общественной экспертизы», эксперт Центра ПРИСП Сергей Рыбальченко.
Мы наблюдаем катастрофические изменения демографической ситуации в России. Об этом демографы предупреждали и три, и пять, и 15 лет назад. И это без учета влияния пандемии. Естественная убыль будет нарастать, если события продолжат развиваться по инерционному сценарию.
По низкому, самому неблагоприятному варианту прогноза Росстата от естественной убыли к 2030 году Россия потеряет более восьми миллионов человек. Сейчас ситуация хуже негативного сценария за прошлые годы. И, к сожалению, ковид кардинально ухудшил положение, потому что более 500-600 тысяч избыточных смертей в 2021 году напрямую или косвенно связаны с этим заболеванием. Какая-то доля потерь, безусловно, связана с ограничением доступности медицинской помощи. На это тоже оказала влияние пандемия — избыточная нагрузка на врачей и на всю медицинскую систему отразилась на доступности и качестве медицинской помощи. Врачи и медицинские работники на передовой тоже болеют, умирают. Но так происходит во многих странах.
Вопреки прогнозам, ковид ударил не только по старшему поколению — он увеличил смертность населения в трудоспособном возрасте, прежде всего мужчин. Если опираться на данные статистики и сведения, озвученные вице-премьером Татьяной Голиковой в сентябре 2021 года, то от причин, связанных напрямую или косвенно с ковидом, в 2021 году умерли более 300 тысяч мужчин трудоспособного возраста. И это более половины всех избыточных смертей в России. Для общества это потери социальные, и экономические. Для семей зачастую это потеря кормильца.
Если в 2019 году из всех умерших на трудоспособный возраст приходился 21 процент и из них 79 процентов — это мужчины, то в 2021 году почти треть умерших приходится на трудоспособный возраст, из них 80 процентов — мужское население.
Традиционные причины мужской сверхсмертности, которая всегда была в России, известны. Это внешние причины - убийства, самоубийства, ДТП, отравления и прочие, связанные часто со злоупотреблением алкоголем, табакокурением и безответственным отношением к собственному здоровью. Однако в ситуации распространения ковида, я считаю, на это оказало влияние и отсутствие должных мер профилактики, таких же, как для людей старше 60 лет, для трудоспособного населения. На работающих обращали меньше внимания, и в силу профессиональной специфики многие работники вынужденно пренебрегали защитой.
Сейчас потери от пандемии сопоставимы с безвозвратными потерями в Первой мировой войне. Тогда Россия за четыре года потеряла убитыми 1 млн 600 тысяч человек, а за девять кварталов пандемии избыточная смертность составила не менее 800 тысяч человек. Поэтому воспринимать ситуацию нужно со всей строгостью далеко не мирного времени.
Столь масштабный прирост смертности должен заставить общество пересмотреть отношение к эпидемии. Часто такие масштабные потери пытаются списать на управленческие ошибки. От ошибок никто не застрахован, но как быть с безответственностью огромного числа обычных людей, некоторых работодателей, авторитетных специалистов, медийщиков по отношению к опасности, которую несет ковид? Этот ковиднигилизм наблюдается повсеместно: в ношении масок, в дискуссиях по поводу вакцинации, в ярости, иногда трудно объяснимой.
Иного пути, кроме вакцинации и соблюдения эпидемиологических мер, для борьбы с вирусами и инфекцией, никто нигде в мире не придумал. Надежда на русское авось оборачивается человеческими потерями, а мы часто являемся плохим примером того, как нужно действовать в сложившейся ситуации.
Дело в том, что рассчитывать только на государство здесь не приходится. Государство может действовать только опираясь на те культурные традиции и на поведенческие модели, которые действуют в нашем обществе. Само общество должно осознать, что от участия каждого человека в конечном счете зависит и будущее, и настоящее страны, вопрос нашего существования в мире, в конце концов.
В связи с этим демографы давно обращают внимание на то (акцент на этом поставил и президент на последнем совещании с правительством), что хотя бы тестирование должно быть доступным для граждан, и плата за него должна быть чисто символической, а не такой, когда стоимость одного теста составляет одну пятую-шестую прожиточного минимума. В этой ситуации люди, конечно, будут избегать и тестирования, и каких-либо мер предосторожности.
На мой взгляд, должны быть приняты дополнительные меры предотвращения заболеваемости, связанные с ношением масок и ограничением массовых мероприятий. Наше упование на то, что Омикрон менее опасен, чем Дельта-штамм, пока только предположение. В реальности мы не застрахованы от того, что в ближайшее время появится более серьезный штамм или новый коронавирус.
Также хочу отметить, что смертность — это лишь одна из причин такой масштабной убыли населения. Второй причиной является низкая рождаемость. Мы в Общественной палате давно говорим о том, что единственный способ преодолеть низкую рождаемость в нынешней ситуации — это принятие масштабных мер поддержки семей при рождении третьего ребенка, многодетных семей.
