Национальная идентичность: трещины на фундаменте
Политолог, ведущий аналитик Фонда защиты национальных ценностей, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – о внушающем тревогу кризисе национально-государственной идентичности россиян и о необходимости выработки общегражданской светской идентичности, которая имела бы больший приоритет, чем этнические, конфессиональные или региональные модели самоопределения.
Ресурс идентичности
Идентичность – крайне сложное явление. Существует множество подходов к его интерпретации. Дюркгейм, Фрейд, Краппман, Бергер, Хобсбаум, Андерсон, Фромм, Теджфелл – вот далеко не полный список экспертов, занимавшихся изучением этого явления. Однако созданные ими концепции объединяет ряд общих моментов. Так, все они признают возможность как конструирования, так и разрушения коллективной, социальной идентичности. Последнее предполагает наличие у коллективной идентичности определенной ресурсной базы. Ее состояние определяет как текущее положение, так и перспективы развития соответствующей идентичности.
Чтобы понять сущность данной ресурсной базы, необходимо обратиться к вопросу о сущности идентичности.
Личность детерминируется социальным окружением, его ожиданиями. Формирование идентичности человека происходит одновременно и внутри его личности, и в рамках внешней социальной культуры.
Для поддержания коллективной идентичности необходимо регулярное повторение дискурсивных, символических и ритуальных практик. Их осуществление обеспечивает принятие сообществом определенной системы правил и норм поведения, а также связанных с нею смыслов. Они также дают массам чувство эмоциональной общности, консолидируя и мобилизируя их.
Коллективная идентичность предполагает в обязательном порядке выстраивание границ между сообществами. В процессе ее формирования вырабатываются многочисленные маркеры (в виде ценностей, стереотипов, моделей поведения и т.д.), позволяющие отличить «своих» от «чужих».
Идентичность никогда не остается статичной. Ее структура гетерогенна, она сочетает в себе множество ролей, расположенных в определенной иерархии. Структура коллективной идентичности также способна меняться, эволюционировать под воздействием внешних и внутренних факторов.
Одной из основ коллективной идентичности является ингрупповой фаворитизм – представление о том, что «свой» всегда лучше «чужого». С одной стороны, это придает престижность факту принадлежности к группе, делает членство в сообществе привлекательным. С другой стороны, ингрупповой фаворитизм ограничивает контакты с представителями иных сообществ посредством страха, недоверия, неприязни и т.д. Порождаемые этим эффекты закрепляет аутгрупповая гомогенность – представление о том, что «чужие «все одинаковы.
Для построения идентичности важны как образ будущего, так и представления о совместном прошлом. Представления о будущем сообщества задают членам группы общую цель и мотивируют их терпеть трудности в настоящем, формируя представления об «отложенной награде». События прошлого дают основу для формирования представлений об исключительности сообщества, его высокой роли в мировой истории. Достижения прошлого, наряду с успехами современного периода, служит одним из главных ресурсов подпитки ингруппового фаворитизма. Помимо того, историческая фактура позволяет закрепить географическую локализацию сообщества, сформировать представления о «союзниках» и «врагах». Она также служит хорошей основой для создания эмоционально насыщенной политической мифологии.
Таким образом, в роли ресурсов, обеспечивающих сохранение и развитие социальной идентичности, выступают:
- совокупность дискурсивных, символических и ритуальных практик, тесным образом взаимосвязанных между собой;
- наличие системы отличительных маркеров в форме ценностей, стереотипов, моделей поведения и т.д.;
- ингрупповой фаворитизм в сочетании с аутгрупповой гомогенностью;
- позитивно окрашенные образ будущего и система представлений о прошлом.
Дом, разделившийся в себе
Рассматривая текущее состояние российской идентичности с позиций ресурсной базы, его можно оценить как внушающее тревогу. Символический капитал современной России во многом унаследован от Советского Союза. За время, прошедшее с момента распада СССР, он в значительной степени подвергся десакрализации, утратил свое ценностное содержание. Более того, процесс избавления от советского символического наследия спровоцировал конфликт внутри общества. Последнее, в свою очередь, закономерно способствовало ослаблению коллективной идентичности россиян.
Решить проблему можно было бы путем синтеза советского символического капитала с наследием иных эпох. Однако этому препятствует наличие внутри элиты представителей полярных точек зрения на «советское наследство». Попытки полностью подменить/устранить советский символический капитал бесперспективны. Период существования СССР приходится на время «актуального прошлого», особо значимого для россиян в силу эмпатических связей с современниками произошедших событий – членами их собственных семей. Нельзя забывать и об особой роли победы в Великой Отечественной войне и освоения космоса в формировании ингруппового фаворитизма жителей России.
В российском обществе сосуществуют множество систем социальных маркеров, отличающих носителя одной идентичности от другой. Зачастую отличия между ними носят более принципиальный характер, чем в сравнении, например, жителями стран Европы. Как следствие, актуализируются этнические, конфессиональные, региональные идентичности, в то время как единая гражданская идентичность стагнирует. Последнее прекрасно иллюстрируют, в частности, результаты исследования идентичности пользователей соцсетей СКФО, проведенного под руководством Валентина Бианки.
Уровень ингруппового фаворитизма в российском обществе, даже несмотря на произошедший после присоединения Крыма «патриотический ренессанс», остается сравнительно невысоким. С одной стороны, сказываются издержки кампании по делегитимации советского символического наследия. Сверхнегативное позиционирование «актуального прошлого», включая его стрежневой элемент – Великую Отечественную войну, привело к формированию абсентного отношения к собственной стране у значительной части россиян. Ее развитие в течение, как минимум, последнего столетия (а зачастую и в более глубокой ретроспективе) начало восприниматься как своеобразная девиация, отклонение от «столбовой дороги цивилизации».
В течение последних 10 лет мы наблюдаем активные попытки реанимации патриотического сознания. Однако они пока в целом носят бессистемный характер. Кроме того, для соответствующего нарратива характерна конфронтация просоветского и антисоветского дискурсов, в силу чего потенциал выработки единой идентичности в значительной степени купируется. С другой стороны, свое влияние оказывают текущие социально-экономические проблемы и отсутствие внятного образа будущего позитивного толка.
В то же время развитие культурной глобализации препятствует формированию представлений об аутгрупповой гомогенности. Воздействие этого фактора усиливает относительно низкая конкурентноспособность российских произведений массовой культуры относительно зарубежных (в первую очередь – западных) аналогов.
В свете этого вполне очевидна необходимость кардинального пересмотра российской «политики идентичности» хотя бы в среднесрочной перспективе. Необходимо создать позитивный образ будущего, тесным образом привязанный к реализации правительственных планов и программ. Следует добиться прекращения «мемориальных войн» внутри общества. Дискуссии о прошлом нужно оставить до тех пор, пока у россиян не появится уверенность в завтрашнем дне.
Необходимо сосредоточится на задаче выработки общегражданской светской идентичности, которая имела бы больший приоритет, чем этнические, конфессиональные или региональные модели самоопределения. Последнее, вероятнее всего, потребует болезненных реформ в области национальной политики.
